"Ахмедхан Абу-Бакар. Кубачинские рассказы" - читать интересную книгу автора

Пурша протянул Айшат хурджин с гостинцами:
- Это Зейнаб прислала.
Комната была обставлена новенькой, сверкающей мебелью. Все стояло
строго по своим местам. Казалось, сдвинь что-нибудь хоть на сантиметр - и
случится неладное. Может, поэтому Пурша даже на стуле боялся пошевельнуться.
Да и проголодался он, надо сказать, изрядно. В пути ни крошки в рот не взял,
готовился к обеду в доме друга.
Окна квартиры смотрели прямо на море. И ветерок доносил запах рыбы. А
это еще больше раздражало червячка в желудке у Пурши.
"Эх, присесть бы сейчас на тахту, - подумал Пурша, - а лучше прилечь бы
да отдохнуть, поспать часок с дороги". Но никто ему этого не предложил...
Только слышно было, как Айшат с дочерью возятся на кухне.
Звон вилок и тарелок ласкал слух Пурши больше, чем самая распрекрасная
музыка. Бедный толстяк изнывал на злосчастном стуле с тоненькими ножками.
Пошевелись - развалится. Ноги затекли, пот ручейками скатывался со лба.
Пурша уже начал злиться: "И почему это Айшат не догадалась предложить мне...
ну, хотя бы табуретку, что ли, - думал он, вытирая лоб мокрым платком. - К
тому же и Хашим очень долго не идет. И это называется город?"
Но в ту самую минуту, когда Пурша вконец рассердился, открылась дверь и
в комнату вошел Хашим. Все такой же худой и высокий. Даже, кажется, еще
подрос, но это, может, и не так, просто в городских домах потолки уж очень
низкие.
Тухумы не сразу кинулись друг к другу. Некоторое время они молча
рассматривали один другого. Шутка ли, столько лет не виделись! За такой срок
могли ведь и характеры измениться.
Пурша смотрел на Хашима снизу вверх, а Хашим на Пуршу - сверху вниз.
Потом они улыбнулись, для начала крепко пожали руки. И как-то само собой это
получилось, притянули друг друга и обнялись.
За все время было сказано только два слова: "Пурша!", "Хашим!" Но после
объятий друзья уже твердо знали, что ничего в них не изменилось, и остались
они такими же, как были. Души их растаяли, и по обычаю начались длинные и
подробные расспросы-ответы. Добрались и до мелочей. Дошло даже до того, что
расхвастались: вот, мол, сколько лет прошло, а жены их и по сей день без
очков вдевают нитку в иголку...
Наконец выговорили все. Наступила минутная тишина. Даже неловкая. И
Хашим поспешил прервать ее.
- Айшат,- крикнул он,- Пурша, наверно, проголодался с дороги, да и я
ведь с работы - не ел еще ничего!
- Сейчас! - отозвалась жена из кухни.
Пурша наконец решился присесть на тахту, но ничего не подозревавший
Хашим пододвинул своему дорогому другу все тот же злополучный стул на тонких
ножках, а сам сел на тахту и привольно откинулся на подушки. Не зря в народе
говорится, что тот, кому обувь жмет, не слышит слов собеседника. В страхе,
что у стула вот-вот подломятся ножки, Пурша, весь напряженный, сидел на
краешке, не смея привалиться к спинке.
Но наконец-то вздохнул и он: жена Хашима позвала их к столу.
О аллах, каким терпением надо обладать, чтобы дождаться, пока расставят
эту батарею дорогих тарелок, больших и маленьких! И, о аллах, сколько вилок
и ложек! "Вот, - подумал Пурша, - будет обед!" Он даже ремешок на животе
поослабил.