"Ахмедхан Абу-Бакар. Кубачинские рассказы" - читать интересную книгу автора Пурша протянул Айшат хурджин с гостинцами:
- Это Зейнаб прислала. Комната была обставлена новенькой, сверкающей мебелью. Все стояло строго по своим местам. Казалось, сдвинь что-нибудь хоть на сантиметр - и случится неладное. Может, поэтому Пурша даже на стуле боялся пошевельнуться. Да и проголодался он, надо сказать, изрядно. В пути ни крошки в рот не взял, готовился к обеду в доме друга. Окна квартиры смотрели прямо на море. И ветерок доносил запах рыбы. А это еще больше раздражало червячка в желудке у Пурши. "Эх, присесть бы сейчас на тахту, - подумал Пурша, - а лучше прилечь бы да отдохнуть, поспать часок с дороги". Но никто ему этого не предложил... Только слышно было, как Айшат с дочерью возятся на кухне. Звон вилок и тарелок ласкал слух Пурши больше, чем самая распрекрасная музыка. Бедный толстяк изнывал на злосчастном стуле с тоненькими ножками. Пошевелись - развалится. Ноги затекли, пот ручейками скатывался со лба. Пурша уже начал злиться: "И почему это Айшат не догадалась предложить мне... ну, хотя бы табуретку, что ли, - думал он, вытирая лоб мокрым платком. - К тому же и Хашим очень долго не идет. И это называется город?" Но в ту самую минуту, когда Пурша вконец рассердился, открылась дверь и в комнату вошел Хашим. Все такой же худой и высокий. Даже, кажется, еще подрос, но это, может, и не так, просто в городских домах потолки уж очень низкие. Тухумы не сразу кинулись друг к другу. Некоторое время они молча рассматривали один другого. Шутка ли, столько лет не виделись! За такой срок могли ведь и характеры измениться. Потом они улыбнулись, для начала крепко пожали руки. И как-то само собой это получилось, притянули друг друга и обнялись. За все время было сказано только два слова: "Пурша!", "Хашим!" Но после объятий друзья уже твердо знали, что ничего в них не изменилось, и остались они такими же, как были. Души их растаяли, и по обычаю начались длинные и подробные расспросы-ответы. Добрались и до мелочей. Дошло даже до того, что расхвастались: вот, мол, сколько лет прошло, а жены их и по сей день без очков вдевают нитку в иголку... Наконец выговорили все. Наступила минутная тишина. Даже неловкая. И Хашим поспешил прервать ее. - Айшат,- крикнул он,- Пурша, наверно, проголодался с дороги, да и я ведь с работы - не ел еще ничего! - Сейчас! - отозвалась жена из кухни. Пурша наконец решился присесть на тахту, но ничего не подозревавший Хашим пододвинул своему дорогому другу все тот же злополучный стул на тонких ножках, а сам сел на тахту и привольно откинулся на подушки. Не зря в народе говорится, что тот, кому обувь жмет, не слышит слов собеседника. В страхе, что у стула вот-вот подломятся ножки, Пурша, весь напряженный, сидел на краешке, не смея привалиться к спинке. Но наконец-то вздохнул и он: жена Хашима позвала их к столу. О аллах, каким терпением надо обладать, чтобы дождаться, пока расставят эту батарею дорогих тарелок, больших и маленьких! И, о аллах, сколько вилок и ложек! "Вот, - подумал Пурша, - будет обед!" Он даже ремешок на животе поослабил. |
|
|