"Ахмедхан Абу-Бакар. Кубачинские рассказы" - читать интересную книгу автора

Предвкушая отменное угощение, Пурша довольно потирал руки.
Первым долгом Айшат принесла в графине, с кулак величиной, водку,
правда, Пурше показалось, что это скорее жена мужу лекарство приготовила.
Под стать графину были и рюмочки, маленькие, с наперсток.
Огромным ножом, таким, каким в горах баранов режут, жена Хашима
нарезала небольшой кусок сыра, ломтики получились ровненькие и тоненькие,
тоньше бумажного листа. "Да, мастерица из нее вышла хоть куда!" - подумал
Пурша.
После этих приготовлений Айшат принесла на двух продолговатых тарелках
(опять тарелки!) по нескольку рыбешек, каждая величиной с ящерку, что
водятся на каменистых склонах гор. Одну тарелку она подала недоумевавшему
Пурше, а другую - Хашиму. Рядом с рыбешками лежали два перышка зеленого лука
и ломтик лимона.
Хашим зазвенел посудой, взял в руки графин и стал осторожно разливать
по рюмочкам "лекарство".
- Дерхаб, дорогой мой брат Пурша! Да будет счастливым твой приезд!
- Дерхаб! - сказал в свою очередь Пурша, стараясь не показать хозяину
дома свое крайнее удивление, растерянность и недоумение, а про себя подумал:
"Нет, не может быть, чтобы такое называлось едой. Это, наверно, просто так,
а потом будет добрый обед".
Как рассохшаяся бочка вмиг впитывает каплю воды, так и от содержимого
рюмки не осталось следа. Пурша даже не почувствовал, попала ли водка в
желудок, а потешнее всего было то, что, не будь он осторожен, мог бы вместе
с водкой и рюмку проглотить, до того она была мала.
Выпили еще. Одним махом гость пропустил в горло сначала рыбешку, потом
лимон и стал нанизывать на вилку зеленый лук. А хозяин тем временем, утирая
крахмальной салфеткой губы, крикнул жене, чтобы подавала кофе.
Айшат принесла в малюсеньких керамических чашечках кофе. Выпили и его.
- Хорошо поели-выпили, - сказал Хашим, отодвигая от себя тарелку. -
Спасибо тебе, моя хозяюшка!
Гость вопросительно посмотрел на друга - не насмехается ли? Но нет! На
лице у хозяина была по-настоящему довольная улыбка.
- Да что за благодарности! - смущаясь, сказала Айшат. - Пурша, наверно,
и не наелся?..
- Что вы, что вы!.. Я сыт. Прекрасно поел, - слукавил Пурша, а про себя
подумал: "Видать, желудок моего друга ссохся, раз он может такой едой
насытиться..."
И мог ли после всего, когда к другим мукам дня прибавилось еще
невыносимое физическое страдание - беспокойство голодного желудка, - мог ли,
скажите, Пурша беседовать на такую приятную тему, как судьба взрослых детей,
их будущее?.. Нет! Не смог больше Пурша выносить пытки. Он подхватился и был
таков: сказал, будто ему надо срочно к вечеру вернуться домой и что до того
еще надо завернуть по делам в министерство...
Хорошенько поужинав в шашлычной, он спустился к морю, привольно
растянулся на прибрежном песке, как косарь после трудового дня, и долго не
мог уснуть: все думал о своем друге, который позабыл обычаи горского
гостеприимства.


* * *