"Василий Леонтьевич Абрамов. На ратных дорогах " - читать интересную книгу автора

- Посмотрите-ка, Абрамов всех опередил!
- Еще бы! Разве нам за ним угнаться!..
Максимов прочел приказ об упразднении чинов, орденов и о выборах на
командные должности. Затем указал порядок выборов, предупредил о
необходимости соблюдать выдержку, чтобы не допускать "нежелательных
эксцессов".
- Перед лицом врага нельзя допускать ослабления боеспособности, -
сказал он в заключение.
После совещания я зашел в полковой околоток. Врач внимательно осмотрел
мои глаза, определил, что начинается весьма опасное заболевание и стал
настаивать на немедленной отправке меня в тыл для серьезного лечения. Я все
же добился отсрочки на неделю.
Созвав всех офицеров батальона, сообщил им содержание приказа командира
дивизии. Ротным предложил каждому в определенное время построить личный
состав, а сам пошел в свою, одиннадцатую. Солдат тоже ознакомил с приказом.
А затем тут же, перед строем, вместе с младшими офицерами мы спороли с
гимнастерок погоны и бросили в костер.
- Теперь, - сказал я солдатам, - мы не офицеры, и, обращаясь к нам,
нужно говорить не "господин", а "товарищ". Сейчас я ухожу, а вы здесь
посоветуйтесь и выберите себе командиров. Только выбирайте таких, которые
могли бы руководить и в случае опасности не растерялись и не погубили
людей...
Я начал обход других рот. Там тоже офицеры снимали погоны. После
краткого напутственного слова роты приступили к выборам командного состава.
Чтобы не стеснять солдат, весь офицерский состав собрался в моей
землянке. Скоро туда пришел председатель ротного комитета одиннадцатой и
доложил, что рота выбрала своим командиром меня. Оставлены также на своих
должностях Кичигин, фельдфебель и взводные.
Сообщение обрадовало меня. Возвратившись к строю, я поблагодарил солдат
за оказанное доверие и обещал полностью оправдать его.
Остались прежние командиры и в 9-й, 10-й ротах. Только 12-я не избрала
подпоручика Юдина, что меня, знавшего его прогрессивные взгляды, несколько
удивило. Но дело оказалось в том, что Юдин почему-то все время держался
обособленно от солдат и они чувствовали в нем "барина".
Вообще, на примере батальона мы убедились, что солдаты подошли к
выборам серьезно. Особенно это проявилось на примере 10-й роты.
Незадолго до того поручик Шпаченко подал рапорт на группу солдат,
нарушивших приказ. Виновные пошли под суд. Но сейчас рота признала, что
Шпаченко действовал правильно, и утвердила его своим командиром.
Ночью поступила телефонограмма из штаба дивизии. Меня вызывали на
заседание революционного комитета. Из полка пригласили еще командира 4-го
батальона капитана Померанцева.
Мы вместе поехали в Ботошаны. В большой комнате собрались офицеры штаба
и представители полков. Скоро пришел командир дивизии генерал-майор Семенов.
Он пригласил всех к столу. Угощение было простое, но сытное.
После обеда нас провели в комнату совещаний. Там уже были Ф. Г.
Виноградский, молодой прапорщик С. Малкин и несколько унтер-офицеров и
солдат.
Сели за стол, и я подумал: "Какое необычное совещание! Генерал,
капитан, прапорщики, поручики, полковой музыкант, унтер-офицеры и солдаты