"Сергей Абрамов. Ведьмин столб" - читать интересную книгу автора

"Парнишка" с автоматом у входа поднял по-гитлеровски руку, но вместо
положенного "хайль" произнес, глотая гласные:

- Хозн двно ждет пркзал прводить.

- Давно ждет? - переспросил Берни. - Тем лучше. А провожать не надо. Стой
где положено. Обойдемся без ликторов.

Он пошел вперед так быстро, что я еле успела догнать его у дверей
кабинета.

- Ведь это моя галлюцинация, Берни, - остановила я его. - Моя, -
подчеркнула я твердо. - Почему же ты действуешь независимо?

- Потому что не ты запрограммировала свою галлюцинацию, - отрезал Берни,
совсем чужой, не ласковый и внимательный Берни, каким я знала его накануне.

Он толкнул белую дверь кабинета и вошел. Я не увидела ни секретарей, ни
сторожевых собак, ни охранников, только где-то (будто в тумане) в стороне -
жирное человеческое лицо, лоснящееся и прыщавое, с черной челкой на лбу и
глазами-маслинами над кривым носом. Лицо скривилось и хихикнуло.

- Кто это? - пролепетала я.

- Джакомо Спинелли, - равнодушно ответил Берни и махнул рукой.

Лицо исчезло, и туман исчез, обнажив огромный письменный стол, за которым
сидел в своем обычном костюме и в больших дымчатых очках... Стон.

- Шарфюрер Фин нервничает, - сказал он.

Я не столько нервничала, сколько находилась в состоянии "грогги", как
сорвавшаяся со снаряда гимнастка, которая уже не знает, что чувствует.

- Где камешки, Берни? - строго спросил Стон.

Берни вытряхнул из кармана горсть осколков, какие мы видели на
бриллиантовой россыпи.

- Все? - спросил Стон.

- Все, - сказал Берни.

- Джакомо! - позвал Стон не вставая.

Джакомо Спинелли в таком же черном мундире со свастикой, какой носили и
мы, запустил руку в горсть рассыпанных камешков.

- Хороши хрусталики, - восхитился он с дрожью в голосе.