"Сергей Александрович Абрамов. Неформашки (Фантасмагория)" - читать интересную книгу автора

немедленно встречен кремовым директором.
- Уж и заждались вас, Андрей Николаевич, - бросился тот к гостю. -
Идемте скорей.
Они поднялись по мраморным ступеням, ведущим к ресторану, но в него не
пошли, а открыли дверцу рядом, попали в явно служебный коридор с безымянными
кабинетами по обе стороны, а в торце его оказалась еще дверь, но уже
украшенная табличкой, сработанной неким чеканщиком: "Трапезная" значилось на
табличке. Директор дверь распахнул, ручкой в воздухе пополоскал.
- Прошу!
Умнов вошел и очутился в большом, ресторанного типа зале, довольно
удивительного нестандартного вида. То есть многое было как раз стандартным:
маленькая эстрада для оркестра, уставленная пустыми пюпитрами и украшенная
солидной ударной установкой, выстроенные буквой П столы, в середине -
пятачок для плясок, стены расписаны художниками, темы - былинные, вон
Добрыня Никитич с Алешей Поповичем по степи скачут, а навстречу им богатырь
Илья с копьем наперевес мчится - никак поссорились друзья, никак художник
сражаться друг с другом заставил их? - а вон Соловей-разбойник в два пальца
дует, слюни на полстены летят, Владимир Красное Солнышко и супруга его
Апраксия все забрызганные стоят, аж ладонями прикрылись от отвращения. Ну и
так далее... А нестандартным, напрочь отменяющим нехитрый трапезный уют,
была длинная, во всю стену, стойка с выставленными на ней закусками на
тарелках, компотами в стаканах; вдоль стойки тянулись столовские алюминиевые
рельсы, в одном конце их высилась груда пустых подносов, в другом - охраняла
выход кассирша за кассовым аппаратом. Словом, столовая, да и только, чего
зря описывать. Вон и малявинско-рубенсовские красавицы из общепита
изготовились за стойкой первое да второе сортировать по тарелкам...
За пустым пока столом по периметру буквы П сидели давешние серые
начальники, еще кое-какой районный люд, впервые явившийся Умнову, Лариса с
подружками, мощные грудастые дамы с тяжелыми сложными прическами - все в
люрексе, все блестят, как югославские люстры. И перед каждым - или перед
каждой - стакан с компотом стоит. Они из стаканов прихлебывают, ведут
неспешный разговор. Увидели Умнова, замолчали. Главный серый - Умнов до сих
пор не выяснил: кто же он? - встал, пошел навстречу гостю.
- Милости просим в нашу трапезную, товарищ Умнов. Чувствуйте себя как
дома.
- Это в столовой-то как дома? - хамски съязвил, не сдержался Умнов и
сам себя ругнул за длинный язык: ведь гость все-таки, хоть и насильно
званый.
- Это не столовая, - не обиделся серый, - это наш банкетный зал.
- Тыщу раз бывал на банкетах, - признался Умнов, - но в первый раз вижу
такой зал. Банкет самообслуживания, что ли?
- В некотором роде, - засмеялся серый. - Наша, так сказать,
доморощенная модификация старой традиции в духе перестройки. Не обессудьте,
гость дорогой. Банкеты теперь отменены, и правильно, по-партийному это, так
мы здесь самообслуживание ввели: каждый сам на поднос продукт ставит, каждый
за себя платит - не казенные средства, не прежние времена, а кушаем все
вместе, за общим банкетным столом.
- А тосты?
- Как же без тостов. Они теперь хоро-о-ошо под компот из сухофруктов
идут - это зимой, а сейчас клубничка в соку, вишенка там, компотики свежие,