"Сергей Абрамов. Стена (Авт.сб. "Требуется чудо")" - читать интересную книгу автора

подхихикивая:
- Погодите, строители, не расходитесь. Еще не все.
А пока - гимн профессии, - и пропел без всякого присутствия
музыкального слуха, фальшивя и пуская петуха: - Я хожу одна, и что же тут
хорошего, если нет тебя со мной, мой друг...
Но в репродукторе зашипело, зашкворчало, громко стрельнуло. Усилитель
сдох, ошалело подумал Сенька.
- Прямо апокалипсис какой-то, - возмущенно сказала Алевтина Олеговна. -
Я в этом фарсе участвовать не хочу.
- Выходит, можно разговаривать! - обрадовался Сенька, вскочил с места,
закричал:
- Ирка, Иришка, ты где?
- А ну сядь, - одернул его за трусы старик Коновалов. - Сказано же: еще
не все.
Но Сенька ждать не хотел. Он начал пробираться вдоль ряда, наступая на
чьи-то ноги, опираясь на чьи-то плечи, слыша вслед ворчанье, кое-какие
ругательства, в том числе и нецензурные. Но плевать ему было на
отдавленные ноги, на соседей его недовольных, Сенька и наяву не слишком-то
с ними церемонился - подумаешь, цацы! - а во сне и подавно внимание не
обращал.
- Ирка! - орал он как оглашенный, - отзовись, где ты?
Но не отзывалась Ирка, не слышала мужа. Наверное, занес конвейер ее
невесть куда - может, в бельэтаж, а может, и вовсе на галерку.
А туман опять сгустился, укрыл спящих, отделил их друг от друга. Туман
буквально облепил Сенькино лицо, туман стекал холодными струйками по
щекам, по шее, заплывал под майку - она вся промокла насквозь. Сенька, как
пловец, разгребал туман руками, а он густел киселем, и вот уже мучительно
трудно стало идти, а кричать - совсем невозможно.
- Ирка! Ирка! - Сенька выдавливал слова, и они повисали перед лицом -
прихотливой туманной вязью, буквы налезали одна на другую, сплетались в
узоры, а нахальные восклицательные знаки норовили кольнуть Сеньку - и все
в глаза, в глаза. Он отщелкивал восклицательные знаки пальцами, они
отпрыгивали чуток - и снова в атаку.
А голос из репродуктора грохотал:
- Ищите друг друга! Прорывайтесь! Не жалейте себя! Выстроенное вами да
рухнет!.. И опять фальцетик нахально влез:
- Ой, не смогут они, ой, сил не хватит, ой, обленились, болезные,
привычками поросли...
- Ирка! - прохрипел Сенька.
А тот, тайный, внутри его, сказал тихонько:
- Неужто не сможешь, Сеня? А ну, рвани! И Сенька рванул. Разодрал
руками сплетенные из тугого тумана слова, нырнул в образовавшуюся брешь,
судорожно вдохнул мокрой и горькой слизи, выхаркнул ее в душном приступе
кашля...


И увидел свет...


И ослеп на мгновение от резкого и мощного света, но не успел