"Сергей Абрамов. Время его учеников (Авт.сб. "Канатоходцы")" - читать интересную книгу автора

выставили экраны по лучам-радиусам сектора, расходящимся от той же точки.
Что это даст? Прежде всего, мы не ограничиваем себя хотя бы по одной
координате. За пределами линии экранов поле не действует. Но по оси
сектора мы растягиваем его действие на многие километры, а практически -
бесконечно. Понял?
Председатель усмехнулся:
- Я за этот год, что вы в институте химичили, за физику взялся. Кое-что
из институтского курса вспомнил, кое-что новенькое подчитал. - И, заметив
иронический взгляд Рафа, который оторвался от своего окна, соизволив-таки
обнаружить интерес к беседе, сказал сердито: - А ты не ехидничай, студент.
Я не к защите диссертации готовился, а к разговору с комиссаром. - Он так
и называл Старкова - комиссаром, по старой памяти. - Чтобы не сидеть дурак
дураком. Короче говоря, переиграли вы суть опыта: не они к нам, а мы к
ним. Так?
- Так, - подтвердил Старков.
- Я тут вчера походил по вашим владениям, на экраны поглядел... Скажи,
комиссар, ты их специально на северо-восток ориентировал?
Старков только руками развел: дотошен "батя", поймал комиссара на
хитрости.
- Специально, Петрович.
- А кто пойдет?
Вот он - вопрос, которого ждал Старков, ждал и боялся, потому что так и
не нашел на него однозначного ответа.
- Не знаю, - честно сказал он. - Давайте решать вместе.
Тут уж Олег не выдержал своего великолепного молчания, взмолился:
- Ой, да не разводите вы здесь "парижских тайн". Что вы там придумали,
профессор, выкладывайте.
- Дай-ка я скажу, - вмешался председатель, а Старков кивнул согласно:
выкладывай, Петрович, раз аудитория просит.
И только подумал про себя, что обидится на него аудитория, что скрыл он
от них свой тайный умысел, дотянул до последнего дня. А почему скрыл?
Может быть, потому, что военная память, память о тяжелом сорок втором
принадлежала только ему и не хотел он делиться ею с мальчишками
пятидесятых годов, боялся, что упрекнут они его в сугубо личном подходе к
цели эксперимента? Может быть, и так. Оттого и время выбрал осеннее, и
избушку эту лесную. А ведь подход-то не совсем личный, связан он прежде
всего с ним самим, с бывшим партизанским комиссаром Старковым и касается
лично его, пожалуй, больше, чем кого-либо из присутствующих, ох как
касается! Если только прав он в этом втором эксперименте.
- Вы знаете, - говорил председатель, - что в сорок втором году в этих
местах действовал наш партизанский отряд. В селе, где сейчас мой колхоз,
была базовая явка отряда. Обратили внимание небось: ни одного старого дома
в деревне нет, все заново отстроены? Не мудрено: когда каратели совершили
набег на нее, они все пожгли, ничего не оставили. Хорошо еще, успели нас
свои люди предупредить, жителей мы к себе забрали.
- Всех? - спросил Димка.
Председатель нахмурился:
- Не всех, к сожалению... - Обернулся к Старкову: - Помнишь Стаса
Котенко? - И объяснил ребятам: - Старостой он в деревне был. Вроде бы
фашистский ставленник, а на деле - наш колхозник, коммунист, невероятной