"Федор Александрович Абрамов. Пути-перепутья ("Пряслины" #3) " - читать интересную книгу автора

прорыв! А раз прорыв - значит, тебя лопатят на всех областных совещаниях и
даже в печати расчесывают твои кудри. Каково? Это при его-то гордости да
самолюбии!
Правда, в самом главном - в лесном деле - у Подрезова было оправдание:
район переживал период реорганизации - от лошади переходили к трактору, от
"лучка" к электрической пиле, словом, внедряли механизацию по всему фронту
работ.
Но реорганизация реорганизацией - об этом можно иногда напомнить
первому секретарю обкома, да и то когда он в хорошем настроении, - а срыв
государственного плана есть срыв. И когда? В какое время? Два года подряд...
- Что скажешь?
То есть какого дьявола разъезжаешь по району, когда дорог каждый час?
Вот как надо было понимать вопрос Подрезова.
- Насчет жатки хлопочу.
- А Худяков что? Не дал? - Подрезов уже знал про поездку Лукашина в
Шайволу.
- Худяков вроде дает, да только за калым.
- Ну насчет калыма говорить не будем. Здесь райком, а не базар, -
отрезал Подрезов. Это означало: договаривайтесь сами, а меня не вмешивать.
Ладно, подумал Лукашин, и на том спасибо.
- Сенокос гонишь? - Подрезов уже отошел от окна и, твердо ставя
массивную ногу в запыленном, туго натянутом на мясистых икрах сапоге,
зашагал по кабинету, красному от вечерней зари.
Лукашин доложил коротко, как обстоят у него дела, и вдруг ужасно
разозлился. И на себя, и на Подрезова.
Его не первый раз вот так принимает Подрезов, и благо бы на народе -
тогда чего обижаться. Секретарь. Надо вожжи в руках держать. А то ведь он и
наедине удилами рот рвет.
И вообще, что у них за отношения? Приятелями их не назовешь - Подрезов
всегда стену ставит, - но и делать вид, что он, Лукашин, для Подрезова
только председатель колхоза, тоже нельзя. Не каждому председателю позвонит
первый секретарь: "Ну, как живешь-то? Заглянул бы, что ли..."
Лукашин заглядывал, они целую ночь пропадали на рыбалке, ели из одного
котелка - казалось бы, свои в доску.
Черта лысого!
Через неделю, через две, когда Лукашин приезжал в райком на очередное
совещание. Подрезов едва узнавал его, а уж колхоз пекашинский разделывал под
орех...
Однажды после такого разделывания Лукашин месяца три не заходил к
Подрезову в кабинет. И не только не заходил, но и всячески избегал прямых
встреч с ним вплоть до того, что, завидев на улице хозяина района,
демонстративно сворачивал на другую сторону.
Подрезов первый пошел на примирение. Да как!
Раз вышел из райкома со своей свитой - кто там такой храбрый шагает по
мосткам на той стороне и не здоровается?
- Лукашин, ты?
- Я.
- А чего не подходишь?
- А чтобы не подумали, что подхалимничаю.
- Хорошо, сказал Подрезов. - Раз ты не подходишь, я подойду.