"Федор Александрович Абрамов. Пути-перепутья ("Пряслины" #3) " - читать интересную книгу автора

Ганичев поднял высоко на лоб железные очки, блаженно заморгал
натруженными голубенькими, как полинялый ситчик, глазами:
- Да, задал задачку Иосиф Виссарионович. Я по-первости, когда в
"Правде" все эти академики в кавычках стали печататься, трухнул маленько.
Думаю, все, капут мне - уходить надо. Ни черта не понимаю. А вот когда Иосиф
Виссарионович выступил, все ясно стало! Нечего и понимать этих так
называемых академиков. Оказывается, вся эта писанина ихняя - лженаука,
сплошное затемнение мозгов...
- А как же допустили до этого, чтобы они затемняли мозги?
- Как? А вот так. Сволочи всякой у нас много развелось, везде палки в
колеса суют...
Лукашин вспомнил, как мужики на выгрузке толковали про сталинские
труды.
- Слушай, Гаврило, а у нас поговаривают: вроде как диверсия это.
Вредительство...
- А чего же больше? Ожесточение классовой борьбы. Товарищ Сталин на
этот счет ясно высказался: чем больше наши успехи, тем больше ожесточается
классовый враг. Смотри, что у нас делается. Даже в естествознании вылазку
сделали, против самого Лысенко пошли...
Тут зазвонил телефон - Лукашина вызывали к Подрезову, - и разговор у
них оборвался.
Ганичев сразу же, не теряя ни минуты, опустил со лба на глаза свои
железные очки, и больше для него никого и ничего не существовало - он весь,
как глухарь на току, ушел в свою зубрежку. И Лукашин с каким-то изумлением и
даже испугом посмотрел на него.
Все в том же неизменном кителе из чертовой кожи, как четыре и восемь
лет назад, когда Лукашин впервые увидел его, и дома у него худосочные,
полуголодные ребятишки - все шестеро в железных очках, и сам он тоже в
прошлом не от хорошей жизни маялся куриной слепотой. Но какой дух! Какая
упрямая пружина заведена в нем!
Эта самая куриная слепота на Ганичева обрушилась летом в пяти
километрах от Пекашина, на Марьиных лугах. И он всю ночь пробродил по
росяным лугам, пока, мокрый, начисто выбившись из сил, не натолкнулся на
колхозный стан. Но что сделал Ганичев после того, как взошло солнце и он
снова прозрел глазами? Приказал скорей отвезти его в районную больницу? Нет,
пошагал дальше, в дальний колхоз, где создалось критическое положение с
сенокосом.
Над Ганичевым смеялись и потешались кому не лень, и сам Лукашин тоже не
помнит случая, чтобы он расстался с ним без улыбки. А сейчас, в эту минуту,
когда он смотрел на Ганичева, занятого самонакачкой, как шутили в райкоме,
он не улыбался. Сейчас непонятная тоска, щемящее беспокойство поднялось в
нем.

3

Подрезов стоял у бокового итальянского окна, как бык, упершись своим
крепким широким лбом в переплет рамы, - верный признак того, что не в духе.
А почему не в духе - гадать не приходилось.
С заготовкой кормов в районе плохо, строительство скотных помещений
сорвано, план летних лесозаготовок завален. По всем основным показателям