"Федор А.Абрамов. Алька (про колхозников)" - читать интересную книгу автора

- А Владислав-то Сергеевич как? - спросила Майя.
- Чего Владислав Сергеевич?
- Ну, в части препятствий... Жена с молодыми мужиками...
Алька быстро взглянула на густо покрасневшую тетку и сразу все поняла:
это она, тетка, скрыла от всех, что Алька не живет с Владиком. Скрыла,
чтобы избежать пересудов.
Но Алька не любила хитрить, как се покойница мать,
а потому, хоть тетка и делала ей знаки глазами, рубанула сплеча:
- Не живу я с Владиком. Рассчитала на все сто и даже с гаком.
- Ты? Сама? - У Мани от удивления даже нижняя губа отвисла. Точь-в-точь
как у Розки, старой кобылы-доходяги, на которой в последнюю зиму перед
болезнью отец возил дрова для сельпо.
- А чего? Он шантрапа, алиментщик заядлый, а я чикаться с ним буду, да?
- Кто алиментщик? Владислав-то Сергеевич алиментщик? - еще пуще
прежнего удивилась Маня.
- Ну! Да еще алиментщик-то какой! Двойной. Я сдуру-то, когда он от нас
удрал, не сказавши, обревелась.
Думаю-все: пропала моя головушка. К евонному начальству в городе
прикатила-слова сказать не могу: вот какая деревенская дуреха была! А
потом как начальиик-то сказал мне, хороший такой дядечка, полковник с
усами, что у Климашина и так двойные алименты, я дай бог силы.
И руками, и ногами отпихиваться стала. Сообразила! До восемнадцать лет
ползарплаты платить будет, а мне вприглядку глядеть?
Вдруг голосистая бабья песня ворвалась в избу, от грохота грузовика
задрожали стекла в рамах.
Алька кинулась к раскрытому окошку, но машина уже проскочила-только
пыль клубилась на дороге.
- Свадьба, что ли, какая? - спросила она у старух.
- Не, то скотницы, - ответила Анисья. - С утрешней дойки едут. С
поскотины. Все вот ноне так. Завсегда с песнями.
- А чего им не с песнями-то? - фыркнула Маня. - Деньжища загребают-
ой-ой!
- А Лидка Вахромеева, подружка моя, по-прежнему в доярках?
- В доярках. Только теперь она не Вахромееза, а Ермолина.
- Кто-Лидка не Вахромеева? Дак чего же вы молчали?
- Да я писала тебе, - сказала Анисья. - Еще зимусь вышла. За Митрия
Васильевича Ермолина.

- Чего-чего? За Мнтю-первобытпого? - Ллька расхохоталась на всю пзбу. -
Ну и хохма! Да мы, бывало, с ней первыми потешались над этим Митей!
- А теперь не потешается. Теперь-муж. Хорошо живут. Хорошая пара. А уж
Митрий-то-золото!
- Да какое золото! -хмыкнула Маня.
- Нет, нет, не хинь, Архиповна, Митрия! - горячо вступилась за Митю
Анисья. - Человек весь колхоз отстроил-шутка сказать! А сами-то они коль
дружныноне-ка такого и не увидишь. Я тут на днях встретилак реке идут с
бельем, Митя сам корзину несет. Ну-ко, кто из нонешних мужиков женке своей
пособит? И вина не пьет...
- А все равно недотепа, мозги набекрень, - твердила свое Маня, и из
этого Алька заключила, что старуха не сумела пробить лаз к Мите и