"Дэниел Абрахам. Предательство среди зимы ("Суровая расплата" #2)" - читать интересную книгу автораБудешь выводить на двор пьяниц и вышибать деньги из жадных гостей.
- Ты мало платишь, - возразил Ота, - Старый Мани говорил. - Могу накинуть за то, что ты греешь мне постель. - Может, сначала предложишь доплату Старому Мани? Он здесь подольше меня. Киян больно шлепнула его по груди, свернулась калачиком и прижалась теснее. Он невольно потянулся к ней всем телом, ее тепло манило его, как знакомый запах. Она провела пальцами по татуировке у него на груди - от времени краска побледнела, некогда четкие линии размылись. - Если серьезно, - устало проговорила Киян, - я взяла бы тебя, если б ты хотел остаться. Ты мог бы жить здесь, со мной. Помогать мне. Он погладил ее по волосам, перебирая кончиками пальцев прядь за прядью. В черном было много седины, отчего Киян казалась старше своих лет. Ота знал, что она седая с детства, будто родилась старой. - Ты мне никак жениться предлагаешь? - Быть может. Особой нужды нет, но... чем не выход. Не бойся, я не охочусь за мужьями. Поженимся, если так тебе будет лу... Он остановил ее нежным поцелуем. Они не виделись несколько недель, и он сам не думал, что так соскучился по ее губам. Дорожной усталости как не бывало, тревога перестала теснить грудь, и Ота дал любви себя утешить. Наконец дыхание Киян стало ровным и глубоким, она сонно обняла его, и Ота тоже заснул. Утром он проснулся первым, выскользнул из кровати и тихо оделся. Солнце еще не встало, но небо на востоке посветлело, а птицы заливались звонкими трелями. Ота перешел через старый каменный мост в Удун. Под высокими мостами свободно проходили баржи; зеленая вода лизала старые каменные ступени, утопающие в речном иле. Ота остановился у прилавка на большой площади и обменял две полоски меди на толстый ломоть медового хлеба и пиалу горячего черного чая. Вокруг медленно пробуждался город: улицы и каналы заполнялись торговцами и купцами; на каждом углу и даже на плотиках, пришвартованных к берегу, заводили песни нищие; по широким мостовым тащили телеги работники. В солнечных лучах порхали птицы: синие, красные, желтые, травянисто-зеленые, рассветно-розовые... Удун - поистине город птиц, думал Ота, поедая завтрак под щебет и чириканье. Дом Сиянти размещался в лучшей части города, чуть ниже по реке, чем дворцы. Здесь воду еще не загрязняли тридцать тысяч мужчин, женщин и детей. Кирпичные строения возвышались на три этажа, а в канале толклись барки, выкрашенные в красный и серебристый - цвета Дома. На арке, ведущей в парадный двор, были изображены солнце и звезды. Ота ступил под нее и будто вернулся домой. Амиит Фосс, распорядитель посыльных, уже был на месте: учил уму-разуму трех подмастерьев. Правда, не кулаками, а насмешками и колкостями. Ота вошел и принял позу приветствия. - А-а! Пропащий Итани! А ты знаешь, что на языке Империи "итани-на" - это полоумный? - При всем уважении, Амиит-тя, вы ошибаетесь. Распорядитель ухмыльнулся. Одна из учениц - девчонка тринадцати лет - что-то сердито прошипела; мальчик рядом с ней хихикнул. |
|
|