"Дэниел Абрахам. Предательство среди зимы ("Суровая расплата" #2)" - читать интересную книгу автора

этом городе никого не волнуют полустертые воспоминания детства какого-то
посыльного. Для них жизнь, которую Ота построил, не дороже золы, а его
смерть станет облегчением.
Он вернулся в Дом Нан, когда в высоком северном небе замерцали звезды.
На столе стояли свежий хлеб и запеченный с перцем ягненок, перегнанное
рисовое вино и холодная вода. Его соседи по комнате присоединились к
трапезе. Они смеялись и шутили, обменивались новостями и сплетнями со всего
мира. Ота вошел в привычную роль Итани Нойгу и постепенно начал легче
улыбаться, хотя в груди ныло от холода. Перед тем, как лечь спать, он нашел
распорядителя и забрал свои письма.
Конечно, все послания были по-прежнему зашиты, однако Ота на всякий
случай проверил узлы. Вроде бы целы. Вскрывать письма, доверенные на
хранение, недостойно "благородного ремесла", но полагаться на чужую честь
глупо. К тому же, если Дом Нан пошел на подрыв доверия, это бы тоже не
мешало знать. Ота разложил письма на кровати и задумался.
Чаще всего он носил письма в торговые дома и наименее знатные семьи
утхайема. Хотя для хая письма не было, - да Ота и сам бы отказался от такого
риска, - ему все равно придется зайти во дворцы. Конечно, приглашение на
аудиенцию можно раздобыть. Например, обратиться к Господину вестей и
заявить, что у него дело при дворе, почти не погрешив против истины. Ота
столько размышлял, что будто разделился на двух человек.
Один был готов поддаться страху, сбежать на какой-нибудь далекий остров
и жить в постоянном сомнении, не ищут ли его братья. Второго снедал гнев и
гнал вперед, в глубь родного города, к семье, которая сперва от него
отказалась, а потом из воспоминаний о нем сотворила убийцу.
Страх и гнев. Ота ждал третьего голоса, спокойного и мудрого, но тот не
появлялся. Оте оставалось лишь вести себя, как Итани Нойгу. Наконец он
положил письма в мешок и лег, думая, что вряд ли сомкнет глаза.
Утром Ота проснулся и не сразу понял, где он. Почему-то рядом не было
Киян.
Хайские дворцы находились в самой середине города. Окаймлявшие их сады
придавали городу вид роскошного предместья. Над дорогой арками склонялись
деревья, зеленея молодой листвой. Вокруг порхали птицы, которые напомнили
Оте про Удун и постоялый двор, который едва не стал ему домом. Над всем этим
высилась самая высокая башня Мати - строение из темного камня высотой в
двадцать дворцов, поставленных друг на друга. Ота остановился во дворе перед
малым дворцом Господина вестей и, сощурясь, посмотрел на огромную башню. Он
так и не решил, считать свой приезд доблестью или трусостью, глупостью или
мудростью. А может, следствием гнева, страха или детского стремления
доказать, что он волен поступать как хочет?
Ота назвался слугам, стоящим у двери, и его отвели в прихожую, по
размерам большую, чем его комната в Удуне. Там сидела рабыня и играла на
небольшой арфе, наполняя воздух красивой медленной мелодией. Он улыбнулся ей
и изобразил позу одобрения. Она улыбнулась в ответ и кивнула, не убирая
пальцев со струн. Пришел слуга в бордово-желтых одеждах, с серебряным
браслетом на запястье, и принял позу приветствия, такую краткую, будто ее
почти не было.
- Итани Нойгу? Хорошо. Я Пиюн Си, помощник Господина вестей. Он занят и
не может увидеться с вами лично. Я вижу, Дом Сиянти заинтересовался нашим
городом?