"Дэниел Абрахам. Предательство среди зимы ("Суровая расплата" #2)" - читать интересную книгу автора Ота улыбнулся - на этот раз через силу.
- Не мне судить, Пиюн-тя! Я еду туда, куда меня посылают. Помощник принял позу согласия. - Я надеялся узнать распорядок двора на следующую неделю, - сказал Ота. - У меня дело... - К поэту. Да, знаю. Он называл нам ваше имя. Сказал, что вы можете появиться. Вы мудро поступили, что сначала наведались сюда. Даже не поверите, сколько людей приходит просто так, с улицы, будто поэты - не придворные. Ота снова улыбнулся. Во рту появился привкус страха, сердце заколотилось. Поэт Мати - Семай Тян, так его звали - не мог знать Итани Нойгу. Это ошибка... или ловушка. Если ловушка, то небрежная, если ошибка, то опасная. - Великая честь - быть упомянутым рядом с поэтом! Я и не ожидал, что меня вспомнят... Боюсь, мне придется говорить с ним совсем по иному поводу. - Какой у него был повод, я не знаю. - Помощник переступил с ноги на ногу. - Уважаемые персоны вроде него могут довериться Господину вестей, но не нам с вами. Я лишь выполняю приказы. Итак... Я могу послать гонца в библиотеку, и если он там... - Может, лучше, если я схожу в дом поэта? - вмешался Ота. - И подожду его, если он не... - О, что вы! Мы поселили его не там. У него другие покои. - Другие? - Конечно. В Мати есть свой поэт. Не выселять же нам Семая-тя в чулан всякий раз, как дай-кво присылает гостя. Маати-тя живет возле библиотеки. заревело. Он оперся о стену, чтобы не пошатнуться. Маати-тя... Имя хлестнуло его как плетью. Маати Ваупатай. Маати, с которым Ота столкнулся в школе и поделился одним секретом, а потом отверг поэтов и все, что они предлагали. Маати, которого он снова нашел в Сарайкете. Маати, который стал его другом и знал, что Итани Нойгу - сын хая Мати. В последнюю ночь, когда они виделись - тринадцать или четырнадцать зим назад, - Маати увел у Оты возлюбленную, а Ота убил его учителя. Теперь Маати здесь. И разыскивает Оту. Ота почувствовал себя оленем, вспугнутым охотниками. Рабыня сбилась с мелодии, смешала ноты, и Ота резко оглянулся, словно на крик. На миг их глаза встретились, и он заметил ее удивление. Рабыня поспешно заиграла вновь. Наверняка она увидела что-то в его лице, поняла, кто перед ней. Ота сжал руки в кулаки, вдавил их в бедра, чтобы унять дрожь. Все это время помощник что-то говорил. - Простите, - прошептал Ота с притворным смущением, - боюсь, сегодня утром я выпил лишнюю пиалу чая, и впадающие воды стремятся вытечь... - Конечно. Я позову раба, он отведет... - Не стоит, - сказал Ота, отходя к двери. Никто не закричал, не остановил его. - Я скоро. Он вышел на улицу, заставляя себя не бежать, хотя сердце билось в горле, а ребра казались слишком тесными. Вот-вот объявят тревогу, прибегут охранники с мечами наголо - или будет краткая и ясная боль стрелы в груди. Поколения его предков проливали кровь, испускали последний вздох под этими |
|
|