"Дэниел Абрахам. Предательство среди зимы ("Суровая расплата" #2)" - читать интересную книгу автора Через города Хайема проходили четыре Великих тракта, названные по
сторонам света. Северный тракт, соединявший Сетани, Мати и Амнат-Тан, считался не самым худшим, потому что зимой им не пользовались - по снегу можно прокладывать путь как заблагорассудится. К тому же камни трескаются от быстрого чередования оттепелей и морозов. В зимних городах тепло и холод менялись постепенно, и дороги не страдали. А вот Западный тракт постоянно нуждался в ремонте. - Работают и кабальные, и мастера. - Старик в повозке рядом с Отой поднял палец с таким видом, словно он Император и только что произнес великую речь. - Начинают с одного конца и перекладывают все камни до другого. А потом идут обратно. Починка никогда не кончается. Ота посмотрел на молодую женщину напротив, которая кормила грудью младенца, и закатил глаза. Та улыбнулась и едва заметно пожала плечами. Повозка нырнула в очередной ухаб. - Я все эти дороги прошел своим ходом, - заявил старик. - Правда, они меня истоптали больше, чем я их. Эхе-хе, куда больше! Он хихикнул - как всегда, когда повторял эту шутку. Маленькому каравану - четыре повозки, запряженные старыми лошадьми - до Сетани оставалось шесть дней пути. Ота прислушался к усталым ногам: не пойти ли снова пешком? Он купил у старьевщика рабочие одежды из сине-серой шерсти, обрезал волосы и перестал брить свою негустую бороду. Когда-то у него были такие длинные усы, что можно было заплетать их в косички, но на Восточных островах, где он тогда жил, над ним посмеивались: мол, косы как у женщины. Из Сетани еще дней двадцать до порта Амнат-тана. А потом, если его петь песни на языке, который не освежал в памяти много лет, рассказывать байки о том, почему его свадебная отметка сделана лишь наполовину... И там когда-нибудь встретит свою смерть - на островах или в море, под новым именем. Итани Нойгу больше нет, он умер в Мати. Одна мысль о том, что придется опять начинать жизнь сначала, в одиночестве, на чужой земле, утомляла Оту больше, чем ходьба за повозкой. - ...Южная древесина слишком мягкая, из нее ничего путного не построить. Зимы очень уж теплые. А здесь растут такие красавцы, что и дюжиной топоров не свалишь, - продолжал вещать старик. - Ох, дед, все-то ты знаешь! Если Ота и показал свое раздражение, старик не заметил и снова хихикнул. - Просто я все в жизни успел и везде побывал! Я даже охотился на старшего брата хая Амнат-Тана, когда там в последний раз боролись за престол. Нас была всего дюжина, зима выдалась злющая-презлющая. Моча на лету замерзала. Ой! Э-э... Старик принял позу извинения перед молодой женщиной с ребенком. Ота выпрыгнул из повозки: слушать эту историю ему хотелось меньше всего. Дорога вилась по живописной долине, среди соснового бора. Смолистый воздух был пряным и ароматным. Ота представил, что кругом лежит толстый слой снега, и перед глазами возник настолько яркий образ, будто он видел эту долину раньше. С запада донесся стук копыт. Ота, стараясь не ежиться, изобразил такое же любопытство, как у остальных. Уже дважды караван обгоняли посыльные на скорых лошадях. Ота знал: вести связаны с его поисками. |
|
|