"Александр и Сергей Абрамовы. Время против времени" - читать интересную книгу автора

замечающий, всюду свой: в биржевых кулуарах и в дешевых забегаловках, в семье
загулявшего промысловика и на приеме у директора страховой компании. Без
Мартина я бы не знал и половины того, что знал сейчас о Городе и его секретах,
и не мог бы думать об обеде в баре "Аполло", куда он меня поведет сегодня и
куда не ходят респектабельные горожане вроде Уэнделла или Стила. А пока лежи,
Анохин, и думай, за каким чертом затеял ты всю эту игру с Мердоком и Стилом,
Донованом и биллем, который все-таки прошел, несмотря на двадцать три голоса
против. Стил выступил и повел за собой чуть-чуть больше трети сената, но этих
"чуть-чуть" оказалось слишком мало, чтобы билль провалить.
Избирательная кампания уже в разгаре, портреты кандидатов в сенат торчат
повсюду, в избирательных участках уже готовят списки выборщиков и бюллетени, а
я в этих делах чужак, и вся предвыборная карусель здесь кружится помимо меня,
и мне полностью безразлично, кто займет сенатские кресла и за какие проекты и
поправки будет голосовать. Конечно, я сочувствую Доновану. но что ему от моего
сочувствия? В сущности, все мы узнали с Мартином, и если только для этого нас
переместили сюда, то пора бы и возвращаться домой, благо желание неведомых нам
небожителей уже выполнено, а большего сделать нельзя даже по той легенде,
которую оба придумали. Общество здесь развивается по законам, давно на Земле
открытым, а ускорить или изменить ход исторического развития не в наших силах.
Кто-то тихонько стучит в дверь, и я уже знаю, что это не Мартин, потому
что Мартин входит без стука. А входит Пит Селби с такой удрученной миной, что
сразу становится ясно: что-то неблагополучно.
- Что случилось, Пит?
- Неприятность, советник. Меня выставили из архива.
- Почему?
- Потому что директор, мсье Жанвье, заметил, что я интересуюсь больше
партийными доходами и расходами, чем восторженными восхвалениями кандидатов в
сенат. Такие письма, говорит, я отбрасываю, а изучаю счета и доносы. Теперь
все будет выдаваться лишь по его выбору. Мсье Жанвье хочет, чтобы я работал на
глазах у его чиновников. Мне он не верит.
- А это не так плохо. Пит,- решаю я.- Кто-то будет интересоваться вами, а
вы наблюдайте, кто. Если их будет двое или трое, немедленно сообщите мне их
имена. Среди них кто-то, а может быть, и все они окажутся агентами наших
врагов. Я уже давно знаю, что часть нашей внутрипартийной информации
просачивается на сторону. Смотрите в оба глаза, прислушивайтесь ко всем
вопросам и докладывайте мне. Ясно?
Я едва успеваю закончить фразу, как врывается и, конечно, без стука,
Мартин. Увидев Пита, спрашивает:
- Где Луи, Пит?
- Не знаю. Он уже несколько дней не ночует дома.
- И я его не встречал, Юри.- Тревожная нотка слышится в словах Мартина.
- Он только сказал, что должен кого-то разоблачить,- говорит Пит,- но кого
именно, промолчал. Я начинаю понимать, что Репье в опасности.
- Он кому-нибудь давал свой адрес?- спрашиваю я.
- Зачем? Все и так знают, что студенты из провинции живут в общежитии
политехнички.
- Там "пистолетники" рисковать не станут,- говорит Мартин.
- Кто их знает?- задумываюсь я.- Ты бы лучше сейчас переехал, Пит.- Я уже
боюсь и за него. -На время к кому-нибудь, а? Сумеешь?
- Если требуется, сумею,- соглашается Пит, но не уходит, словно что-то