"Александр Абрамов, Сергей Абрамов. Новый Аладдин (Авт.сб. "Тень императора") (детск.)" - читать интересную книгу автора

То была выставка большого ювелирного магазина, изысканно и пестро
декорированная. Никогда и нигде он не видал драгоценностей такой формы и в
таком изобилии. Но глазу мешала какая-то едва заметная, но все же ощутимая
пленка. Может быть, не совсем чистое стекло магазинной витрины? Тогда он
придвинул ее еще ближе, проникнув уже за стекло. Теперь драгоценности
лежали перед ним, отделенные только воздушным, пространством в тысячи
километров. Он, не задумываясь, к чему это приведет, еще чуть-чуть
подкрутил браслет, и синяя светящаяся каемка его "окна" вдруг стала
оранжевой. Все в этом "окне" виднелось уже так близко и так отчетливо, что
легкий слой пыли на хрустальной подставке, поддерживавшей ожерелье из
крупных жемчужин, исчез от его дыхания. Или это ему только показалось. Он
невольно протянул руку, пытаясь проверить впечатление, и пальцы его
ощутили нежнейшую прохладу жемчужин. Он придирчиво ощупал их и положил на
руку. Теперь они лежали перед глазами на его чуть дрожавшей ладони. Только
секунда понадобилась им, чтобы с лондонской выставки, преодолев стены и
расстояние, очутиться здесь, совсем в другой точке земного шара. Значит,
браслет мог не только акустически и оптически сближать две такие точки -
он сближал их и геометрически. Окно в пространстве превращалось в дверь.
Душевное смятение Озерова было прервано стуком в дверь. "Опять!" - в
отчаянии подумал он, понимая, что сейчас и сама витрина, и ее
драгоценности бесследно пропадут, как только его мысль отключится,
потеряет контакт.
И действительно, все пропало, кроме нитки жемчуга в потной руке. Озеров
испуганно сунул жемчуг в карман и открыл дверь.
- Чем это ты занимаешься, Андрей Петрович? - спросил директор, видимо
собравшийся уже уходить. - Смотрю: свет у тебя из-под двери. Да какой!
Постучал - свет погас. Сварку, что ли, ведешь, как в колдовской роще?
Озеров еще больше смутился.
- Лампочку пробую, - соврал он, - тетрадки классные надо проверить.
- Так иди ко мне в кабинет - я ухожу. А сюда... - он поморщился,
оглядев неуютный озеровский интерьер, - кресло, что ли, возьми из
приемной. Все уютней будет.
Он ушел, оставив Озерова в состоянии полной растерянности: чудо чудом,
а он фактически украл жемчуг. Совсем как тот идиот, проходивший сквозь
стены в немецком фильме. Но разве Озеров прошел только сквозь стены? Он,
не двигаясь с места, прошел сквозь тысячи километров пространства. У него
противно задрожали колени: кажется, он забыл улицу, где находилась эта
витрина.
Как он увидел ее? Сперва попал на Пикадилли, потом свернул куда-то,
потом... Он снова и снова повторял тот же путь, заглядывал в окна всех
больших магазинов, но знакомой витрины не находил. Тщетно взывал он к
своему джинну: либо тот не понимал его, либо не мог помочь. Браслет не
умел самостоятельно мыслить, он только вел по требуемому пути, а цели
найти не мог. Он, например, не мог показать ювелирный магазин, он только
показывал улицы, причем Озеров выбирал их сам наугад и случайно и сам же
искал на них потерянную витрину.
Наконец он устал. Это овеществление мысли утомляло, как трудная партия
в шахматы. Ну что ж, сейчас он получил мат, когда-нибудь отыграется,
найдет эту проклятую ювелирную выставку, откроет "дверь". Ему вдруг опять
захотелось открыть эту соблазнительную дверь в пространстве. Он вспомнил о