"Александр Абрамов, Сергей Абрамов. Новый Аладдин (Авт.сб. "Тень императора") (детск.)" - читать интересную книгу автора

своей московской комнате, овеществил воспоминание, подождал, пока
синеватая каемка станет оранжевой, и осторожно тронул ногой московский
паркет. Теперь он был буквально одной ногой в Подмосковье, другой - за
сорок километров, в Москве. Он тяжело вздохнул, как перед прыжком через
пропасть, и решительно шагнул в Москву. Теперь он был в московской
квартире; школьное окружение исчезло.
- Как же вы попали сюда? - удивилась соседка, приоткрыв дверь. - Слышу:
кто-то шагает в комнате. Смотрю - вы! А ведь я все время внизу стояла. По
воздуху, что ли?
- В окно, - засмеялся Озеров.
"Дверь в пространстве следует открывать обдуманно и осторожно, а то
люди шарахаться будут", - подумал он и еще раз пожалел, что никому до сих
пор не рассказал о браслете. Добрый совет друга - вот что ему сейчас
особенно требовалось. Он мысленно перебрал всех своих знакомых и вспомнил
о Хмелике. С Хмеликом он познакомился и даже подружился во время
пароходной поездки по Волге два года назад. Хмелик был физиком,
кибернетиком или кем-то в этом роде, что-то читал на физфаке, о чем-то
писал в научных журналах. Озерова он звал стариком и полиглотом, иногда
консультировал с ним переводы с английского каких-то специальных, и подчас
непереводимых для Озерова текстов, но разные профессии, разный круг
знакомств, интересов и обязанностей не привлекали их друг к другу, хотя
жили они в одном доме и даже на одном этаже. Встречались редко и случайно,
но при встречах всегда улыбались, закуривали и обменивались репликами,
вроде: "Ну как, старик?", "Ты где, все там же?", "За кого болеешь? За
"Торпедо" по-прежнему?", "А когда в отпуск, летом?"
Озеров подкрутил браслет, мысленно позвав Хмелика. Ничего не возникло.
Он представил себе, как выглядел в последнюю встречу Хмелик. Тот не
появился ни лично, ни на фотографии. Браслет сам не мог отыскать Хмелика;
надо было помочь ему. "А если сквозь стены, мы же на одном этаже!" -
подумал Озеров, и перед ним тотчас же повисла в воздухе обстановка
соседней квартиры. Тучный доктор-ушник, лежа на диване, читал газету.
"Дальше!" - мысленно приказал Озеров, и невидимый объектив телевизора
ринулся дальше по этажу. Еще одна квартира, другая, третья... "Хмелик же с
краю в этом крыле", - вспомнил Озеров и увидел невысокий полированный стол
и за ним Хмелика в пижаме, что-то смущенно рисующего. Валя, его жена, с
круто взбитой прической и очень сердитым лицом, стояла рядом. Зрелище
стало более отчетливым, и Озеров услышал конец ее реплики:
- ...а где взять?
- До четверга не могу, - сказал, не подымая глаз, Хмелик, - ты же
знаешь, у нас зарплата пятого и двадцатого.
- А ты думал об этом, когда давал деньги Сидоркину?
- Честно говоря, эта мысль меня не озарила.
- А что озарило?
- Сочувствие. У Сидоркина, между прочим, вытащили бумажник в метро. Ни
гроша не осталось. Нуль в кубе.
- И у нас нуль в кубе.
- Может, продать что-нибудь? Мои часы, скажем.
- Покупают только золотые.
- Значит, элементарное уравнение с одним неизвестным: где взять золото?
- Вот и реши.