"Александр Абрамов, Сергей Абрамов. Новый Аладдин (Авт.сб. "Тень императора") (детск.)" - читать интересную книгу автора

- Я не Мидас.
Тут Озеров сократил поле зрения до размеров хмеликовского стола,
приблизил его, повернул браслет так, что синяя ленточка стала оранжевой, и
легонько бросил на стол злополучную нитку жемчуга. При этом не отключился
мысленно, он только подождал, пока оранжевый контур "окна" не стал вновь
синим, и продолжал слушать.
Валя первая заметила жемчуг.
- Что это? - удивилась она, взяв ожерелье.
- Штукатурка, наверно, - сказал Хмелик.
- С ума сошел. Это жемчуг. И каждая жемчужина в золотой оправе.
- Откуда у нас жемчуг?
- Тебя надо спросить. Твои штучки.
- Не понимаю.
- Я же все видела. Ты протянул руку и бросил жемчуг.
- Я с места не сдвинулся.
- А я видела руку.
- Чью?
- Кроме нас, в комнате никого нет. А в привидения я не верю.
- Теоретически это вполне объяснимо, - сказал Хмелик. - Параллельный
мир с одинаковым знаком. Соприкосновение не дает аннигиляции. Поверхность
касания незначительна. Сопротивление нуль.
- Ну и что?
- Сигнал из другого мира.
- С парижской маркой? "Луи Сарсэ. Мэзон де ботэ". Читай!
Она протянула жемчуг Хмелику.
Озеров выключил "окно". Вернее, перестал о нем думать. Для консультации
с Хмеликом была явно не подходящая обстановка.



ВОКРУГ ШАРИКА. ЧЕЛОВЕК ИЗ РИО

Освоение чудесной "двери" открыло фантастические возможности.
Мгновенное переселение из московской квартиры в школу и тот же путь в
обратном порядке стали уже прочно усвоенным опытом. А опыт все расширялся.
Озеров побывал всюду, куда осмеливался прежде только заглядывать.
Упоителен был первый шаг по камням Парижа. Зачиналось теплое воскресное
утро. Озеров сидел один в московской квартире: соседка его еще накануне
уехала к родственникам в деревню. Он кое-как позавтракал и "вызвал" Париж.
Город возник перед ним знакомой по фильмам площадью с Триумфальной аркой
посредине. Он огляделся, двинул "окно" дальше, к аркадам Лувра, почти
вплотную приблизив его к древним каменным стенам. Между Озеровым и
столицей Франции было не более полуметра. Он подкрутил браслет, подождал
оранжевой каемки и шагнул на парижскую землю. "Окно" исчезло.
Сначала осторожно, то и дело робко оглядываясь, он двинулся вперед,
смешавшись с прохожими, и вскоре понял, что осторожность ни к чему. На его
ковбойку и джинсы никто не обращал внимания. Идет ничем не приметный
паренек с окраины, должно быть провинциал, потому что часто
останавливается и глазеет на то, к чему парижане привыкли с детства. Но,
пройдя два-три квартала, он перестал останавливаться, даже не