"Дэн Абнетт, Ник Винсент. Молоты Ульрика ("Warhammer 40000") " - читать интересную книгу автора

чем в тот момент, когда он ее увидел впервые.
- Я прибыл сюда ровно год назад, день в день, - говорил Дохляк, - чтобы
вступить в права наследования или хотя бы быть признанным моим прославленным
родителем. Мне стукнуло двадцать, и я покинул леса, отправился в город, в
мой истинный дом. Видишь ли, когда я родился, моя мать жила здесь. Она была
самой прекрасной артисткой своего времени, она выступала на подмостках всех
величайших театров всех самых больших городов. Раз в год она приезжала в
Мидденхейм с выступлениями, а в последнее посещение она встретила моего отца
и влюбилась в него. Он был молод и, разумеется, пылок, он влюбился в мою
мать с первого взгляда! Да и кто бы тогда не влюбился? Но его семья,
благородная и знаменитая, не оценила его поведение. Родичи отца имели
наглость пытаться подкупить мать дешевыми побрякушками и пустыми обещаниями,
не говоря уже о деньгах. Естественно, она отказалась от всех посулов и
осталась в городе, чтобы выносить и родить меня. После родов отец признал бы
меня сыном и наследником, и все было бы замечательно. План был хорош, но ты
же знаешь - люди редко получают то, что ожидают. Мать умерла. Умерла ужасной
смертью. Через три дня после моего рождения она умерла от потери крови.
Тогда я покинул город. Естественно, не сам. Старая нянька, работавшая у
моего деда, унесла меня в лес. Ей заплатили, чтобы она убила меня там, но у
нее духу не хватило, сам понимаешь. Мы стали жить в лесу вдвоем, а потом к
нам присоединилась ее сестра. Благодаря этим славным женщинам я никогда ни в
чем не нуждался. Теперь они обе умерли, и я думаю, что они были ведьмами,
потому как они же ничего не умели, а все имели. Мы ни свиней не растили, ни
хлеба не сеяли, ни сада не возделывали, а всегда были с мясом, лепешками и
овощами...
Круца пропускал историю мимо ушей. Он начинал думать, что и парень, и
его история - часть причудливого бредового сна, порожденного жестокой
лихорадкой.
- Вот... Я повзрослел, и перед смертью моя "тетка" - а ей Уже за
семьдесят было, на смертном одре-то - рассказала мне все. Я похоронил няньку
и ее сестру - обе в один и тот же день померли, на одной кровати даже - и
пошел в город, оставив лес, который был моим домом, сколько я себя помнил.
Вот в основном и все. Имя моего отца я не упоминаю, конечно, пока он меня не
признал официально, так сказать, но я могу тебе сказать, что он правит
большим городом, живет в громадном дворце и не в миллионе миль отсюда.
Знаешь, в ясную ночь я могу видеть кровли его палат из моего окна.
Голова Круцы плыла от того количества славного крепкого бренди, которое
он в себя влил за вечер, но он ни секунды не сомневался, что слушал всего
лишь сказку, в крайнем случае, с несколькими словами правды. Ему это было
безразлично. Он хотел, чтобы парень расслабился и поверил ему.
Круца ушел поздно. Памятуя о том, что ему надо выполнить норму, он
стянул маленькое позолоченное зеркальце, спрятав его под куртку.
- Да ладно, - сказал Дохляк, заметив кражу, - бери. Ты берешь ее у
вора, значит, это ничья вещь. Забирай.
Круца почувствовал вину в первый раз с тех пор, как был ребенком.
- Эй, а как тебя зовут? - спросил он.
- А, нет у меня имени, - добродушно ответил парень, - я ведь
незаконнорожденный и все такое. И мама не прожила достаточно долго, чтобы
дать мне имя. Когда я стал достаточно взрослым, и возникла нужда в имени,
тетка стала звать меня Дохляком. Можешь звать меня так.