"Дэн Абнетт. Чума ("Warhammer 40000")" - читать интересную книгу автора

Ульрена. Эта болезнь носит все признаки Пытки. Все, что вы сможете мне
рассказать, может спасти жизнь людей.
- Я не смог тогда. Пятьдесят девять тысяч человек умерло на Пироди. Я
не смог спасти их тогда, хотя старался изо всех сил. Почему сейчас будет
по-другому?
Я посмотрел в сторону невидимого собеседника:
- Я не знаю. Но считаю, что стоит попробовать.
Долгое молчание. Летописец стрекотал вхолостую. Калибан кашлянул, и
машина записала этот звук легким перестуком клавиш.
- Сколько?
- Прошу прощения, полковник. О чем вы?
- Сколько людей умирает?
Я глубоко вздохнул:
- Когда я отбыл с Лорхеса, там было девятьсот умерших и еще полторы
тысячи заболевших. На Геновингии Минор - шестьсот умерших и вдвое больше
больных. На Адаманаксере Дельта - двести, но там все только началось. На
самой Геновингии... два с половиной миллиона.
Раздался потрясенный вздох Баптриса. Мне оставалось надеяться, что он
будет держать язык за зубами.
- Полковник?
Тишина.
- Полковник, прошу Вас...
Холодный, скрипучий голос раздался вновь, еще резче, чем раньше:
- Пироди была пустынным миром...

IV

Пироди была пустынным миром. Мы не хотели туда идти. Но Враг, захватив
восточный континент, разрушил города-ульи, и северные города оказались под
угрозой.
Главнокомандующий Гетус отправил нас - сорок тысяч Ламмарских Улан,
почти весь личный состав Ламмарских воинских формирований, двадцать тысяч
Фанчовских танкистов с их машинами и полную роту Астартес, серо-красных
Обрекающих Орлов.
Место, куда мы прибыли, называлось Пироди Полярный. Бог знает насколько
древнее. Циклопические башни и колонны зеленого мрамора, высеченные в
древние времена руками, которые я не уверен, что были человеческими. Была
какая-то странность в геометрии этого места, как будто все углы выглядели
неправильно.
Было чертовски холодно. Нас защищала зимняя униформа - белые плотные
стеганые шинели с меховыми капюшонами, но холод проникал в оружие, истощая
батареи лазганов, а чертовы Фанчовские танки вечно отказывались заводиться.
И был день. Все время был день. Ночей не было - не то время года. Мы были
слишком далеко к северу. Самым темным временем суток были короткие сумерки,
когда одно из двух солнц ненадолго садилось, и небо окрашивалось в цвет
розовой плоти. И снова начинался день.
Два месяца мы то сражались, то нет. В основном это были артиллерийские
дуэли на большом расстоянии, лишь перемалывавшие ледовые поля в пыль. Из-за
бесконечного дневного света спать не мог никто. Я знал двух солдат,
выдавивших себе глаза. Один из них был ламмарцем, что не добавляет мне