"Дэн Абнетт. Первый и Единственный" - читать интересную книгу автора

полос к югу от зимнего дворца, которые захватил полковник Дравер со своими
бронетанковыми подразделениями.
Не то, чтобы у них наблюдалось много самолетов - возможно, шестьдесят
древних образцов истребителей с пулеметами под крыльями, и подвеской под
крыльями для тех немногих бомб, которые им могли дать. И все же сержант
невольно восхищался летчиками Сепаратистов. Они чертовски старались и сильно
рисковали, когда скидывали свой бомбовый груз на цель, и все это без
преимуществ хорошего прикрытия класса "воздух-земля". Он никогда не забудет
истребитель, выведший из строя их связной бункер в заснеженной горной гряде
двумя неделями ранее. Он пролетел вдвое ниже положенного, чтобы получить
точную наводку, содрогаясь от разрывавшихся вокруг него зенитных снарядов,
посылаемых противовоздушными батареями. Он все еще отчетливо видел лица
пилота и стрелка, потому что они летели с поднятым фонарем, чтобы
ориентироваться в происходящем внизу.
Храбрые... отчаянные. Эти понятия для сержанта не сильно разнились.
Решительные - на взгляд комиссар-генерала. Они знали, что эта война была
проиграна еще до того, как началась, но тем не менее, они попытались
освободиться от Империума. Сержант знал, что Октар восхищался ими. И, в свою
очередь, сержант восхищался тому, как Октар сумел убедить главный штаб дать
мятежникам шанс сдаться. Кто нуждался в бессмысленном убийстве?
Все же, сержант содрогнулся, когда три тысячи фунтов взрывчатки
низвергнулось на связной бункер и сровняло его с землей. Так же, как и
радовался, когда огромные счетверенные противовоздушные орудия "Гидры"
прошили истребитель, когда он уже улетал. Казалось, будто ему дали пинка
сзади, его хвост вздернулся, он начал падать, и в конце концов, взорвался и
сгорел в долгом, агонизирующем падении в далекие деревья.
Сержант достиг вершины и заметил Пацана. Он стоял среди батарей,
подавая из кучи новые снаряды в руки стрелков, наполовину скрытых под
завесой дыма от выстрелов. Высокий, бледный, худощавый и сильный, Пацан
пугал сержанта. Хотя смерть и ходила за ним по пятам, однажды он станет
настоящим комиссаром. Но до тех пор он имел ранг комиссара-кадета, и служил
своему наставнику Октару с энтузиазмом и безграничной энергией. Как и
комиссар-генерал, Пацан не был гирканцем. Сначала сержант подумал о том, что
даже не знал, откуда он родом, - но, вероятно, Пацан и сам этого не знал.
- Комиссар-генерал желает тебя видеть, - сказал он Пацану, подойдя
ближе. Пацан взял еще один снаряд на грудь и передал ожидающему стрелку. -
Ты меня слышишь? - спросил сержант.
- Слышу, - сказал комиссар-кадет Ибрам Гаунт.
Он знал, что его проверяли. Он знал, что это было важно, и ему стоило
постараться ничего не испортить. Также Гаунт знал, что ему пришло время
доказать своему наставнику Октару, что у него были задатки комиссара.
Для тренировки кадета не устанавливали определенный срок. После учебы в
Схоле Прогениум и основного гвардейского обучения, кадет остальную часть
времени учился в полевых условиях, и вопрос о повышении до звания комиссара
решал его командир. Все было в руках Октара, и только Октара. Его карьера
комиссара Империума, устанавливающего дисциплину, вдохновение и любовь к
Богу-Императору Терры во имя свершения великих подвигов, зависела от его
действий.
Гаунт был деятельным, скромным юношей, и пост комиссара был его
заветной мечтой с самых ранних дней в Схоле Прогениум. Но он верил в