"Александр Абердин. Летящие по струнам - скользящие по граням" - читать интересную книгу автора

Человечество лишь слегка познакомилось с семью цивилизациями. Очень уж к ним
далеко и хлопотно лететь. Тем более, что подавляющему большинству
гравилетчиков после двух месяцев нервотрепки требуется отсыпаться в анабиозе
не менее восьми месяцев. Вот тут-то их и поджидает главная опасность -
психическая кома. Ни один член "Синей птицы" никогда не ложился в ванну
анабиоза со шлемом для вирджсерфинга на голове. Со шлемом гипнопеда, чтобы
тот загрузил в твою голову очередной курс каких-нибудь наук, которые ты
потом тщетно пытался выковырять из нее через ухо, это да, но только не эти
идиотские бесконечные путешествия, зачастую чисто донжуанские, по
бесчисленным граням Земли в ее самых неожиданных
историко-социально-культурных ракурсах. В первую очередь потому, что в
случае какой-нибудь нештатной ситуации на корабле, самый сильный удар обычно
приходится по легким служебным камерам быстрого анабиоза, а уже потом по тем
монументальным саркофагам, в которых лежат пассажиры.
Добрых тридцать лет я бил во все колокола, писал десятки заявлений и с
пеной у рта доказывал, что гравилетчики не могут быть одновременно и
вирджсерферами, что это недопустимо и грозит таким идиотам комой, но меня
никто не слышал. Более того, вирджсерфинг хотя и не был рекомендован для
того, чтобы чем-то заполнить пустоту анабиоза, отдавался на волю самого
гравилетчика. Большинство космолетчиков были настроены точно также, как я и
мои друзья, но иногда мне все же доводилось встречаться с такими болванами,
как те две команды сопляков, которые сейчас находились в коме и врачи
пытались их из нее вытрясти. Увы, но порой на это уходит до пяти лет и после
этого такого бедолагу просто списывают из космофлота. Для дальнейшей службы
в военно-космических войсках такие люди уже непригодны, да, и вообще полеты
в космос для них заказаны. Что с ними случается после этого и как они
устраиваются в жизни я не знаю, да, и знать не хочу. Однако, как я не драл
глотку, все же напоролся в конечном итоге именно на эту беду и команду
"Синяя птица" не спасли даже мои докладные записки.
На обратном пути, когда до Солнечной системы оставалось лету всего две
с половиной недели, мы на полной скорости воткнулись в гравитационный шторм,
вызванный пролетом какого-то здоровенного, подозреваю, что
полуторатысячника, по диаметру трубы, транспортника. Самое страшное
заключалось в том, что я не мог в тот момент оборвать струну и уйти в
сторону. Сделай я так, "Карфаген" мигом превратился бы в щепку, попавшую в
жернова. Врубив сигнал гравитационной тревоги, я стал маневрировать больше
наугад, нежели полагаясь на показания приборов, да, они в тот момент, словно
сбесились, и даже компьютер мне не мог ничем помочь. Первыми не выдержали
криофидеры термоядерного реактора, но с этой напастью Игорек справился
быстро. Затем "Карфаген" затрясло так, что я подумал, будто его сейчас
разорвет на части. Малыш Джонни и самая очаровательная женщина на свете
Милашка Лиззи, моя подруга, уже находились в отсеке анабиоза, одетые в
защитные скафандры, а по нему летали целые рои стальных и пластиковых
осколков, ежеминутно нанося им раны в тот момент, когда они в экстренном
порядке выводили экипаж корабля из анабиотического сна.
Увы, но они не смогли это сделать в отношении восемнадцати идиотов,
которые решили скоротать время за просмотром очередной душещипательной
истории, а точнее пережить ее вслед за тем вирджсерфером, который посетил
какую-то из Земель и прожил там несколько лет в теле местного жителя. Вот
тут-то и случилось то, что снится шеф-пилотам в качестве самого страшного