"Александр Абердин. Три года в Соединенных Штатах Америки" - читать интересную книгу автора

случае фамилии у них у всех были какие-то турецкие, Гюльбековы, Тапсахаловы,
Гуровановы и прочие, да, и говорили они между собой по-турецки и
обосновались в нашем городе еще перед войной, в тридцатые годы. Правда, о
себе они говорили, мы отуреченные греки, приняли турецкий язык и фамилии, но
сохранили христианскую веру. Что они в действительности сохранили, я не
знаю, но лично мне от этого не было легче. Обогнув школу я встал на том
углу, где обычно появлялся мой друг, с которым мы сидели за одной партой, и
стал его поджидать. Часов я не стал надевать на руку специально, чтобы не
разбить их, хотя они у меня и были противоударные, антимагнитные, да, еще и
водонепроницаемые, "Спортивные", мои ровесники.
Вскоре показался Витька. Как и тогда, сорок пять лет назад, впрочем это
для меня тогда, он шел озираясь. А ведь я так и не узнал тогда, чем он
насолил Гурону, раз тот решил отметелить его вместе со своими дружками.
Увидев меня, Витька ускорил шаг, посмотрев на часы улыбнулся и, подойдя,
сказал:
- Есть еще двенадцать минут в запасе, пойдем покурим. - И только потом
поздоровался - Привет, Карузо.
- Привет, Батрак. - Ответил я и спросил - Ты ни о чем не хочешь мне
рассказать, Батрачина? Витька насупился и буркнул:
- О чем это я тебе должен рассказать?
- Ну, хотя бы о том, чем это ты насолил Гурону? - Строго спросил я и
одарил его недобрым взглядом. Затягиваясь вонючей сигаретой, Витька ответил:
- Мелочи жизни, Карузо. Ерунда. Мы вчера в футбол играли, ну, и я,
выпрыгнув, чтобы пузырь головой отбить, его локтем по кумполу нечаянно
стукнул. В общем ничего серьезного, чисто игровое столкновение, Карузо.
Точно ничего серьезного, но Гурон визжать начал, что я специально его по
тыкве треснул. Зато мы выиграли у них три один, я же гол забил.
Витька Батраков был на полголовы ниже меня ростом, но отличался
удивительной прыгучестью, да, и водился с мячом он здорово. Не зря три года
в секции футбола занимался, пока его тренер не поймал с сигаретой и не
выгнал. У меня же отношения со спортом все как-то не складывались, но я был
довольно крепким физически. Во всяком случае прошлое лето провел в деревне у
деда с бабушкой и так уж вышло, что больше двух месяцев провел на сенокосе.
В бригаде сломалась и встала намертво немецкая сенокосилка, сено коровам
нужно было заготавливать и потому всех мужиков загнали в косари. Мне это
было в новинку, а поскольку ростом я вышел о-го-го, то и мне выдали
новенькую косу-литовку и я косил наравне со взрослыми мужиками. А потом, во
время обеда, мне даже не стеснялись наливать, как и всем, стопарь самогона.
Зато из деревни я приехал окрепшим и по пояс загоревшим до черна. Косить
приходилось много. Да, и денег я за эти два месяца заработал целых сто
восемьдесят рублей и мне даже выдали трудовую книжку.
Думая о том, каким все же ничтожным оказался повод, из-за которого чуть
было не лишился жизни, я терпеливо ждал, когда к нам подвалят пятеро греков
во главе с Гуроном, парнем из девятого "Б". Витька только сделал последнюю
затяжку, как появились эти уроды с перекошенными от злости рожами и чуть ли
не налитыми кровью глазами и перекрыли нам путь к бегству. Судя по тому, как
деловито они встали перед нами, ничего хорошего это нам не предвещало, но и
им тоже, ведь я их ждал. Отдавая Витьке свою папку, я строгим голосом сказал
ему:
- Батрак, отойди назад и даже не пытайся перелезть через стену. Догоню