"Пьер Абеляр. Этика, или познай самого себя " - читать интересную книгу автора

грехом, то есть презрение Бога, или: согласие на то, относительно чего
знаем, что ради Бога это нужно прекратить,- то каким образом мы можем
сказать, что грех - это произвол, а значит, что мы хотим презреть Бога?
"Грешить" значит, что мы сами хотим либо стать хуже, либо стать достойными
осуждения? Как бы ни хотели мы совершить то, за что впоследствии, знаем, нас
должно настичь возмездие, то есть за что мы удостоимся наказания,- мы,
однако, наказанными быть не желаем. Тем самым мы очевидно неправедны, потому
, что хотим совершить неправедное, но не хотим подвергнуться
беспристрастному праведному наказанию: праведная кара неприятна, неправедное
же деяние приятно6.
7 См.: Petri Abaelardi. Commentaria In Epistolam ad Romanes//MPL, t.
178, col. 894- 895A.
Часто случается так, что, желая возлечь с той [особой ], о которой
известно, что она замужем, мы, хотя и .прельщены ее внешностью, никоим
образом не хотели бы вступить с нею в связь именно оттого, что она замужем.
Существует, напротив, множество людей, кто из самолюбия домогается жен
сильных мира сего, [притом ] гораздо сильнее, чем если бы то были девицы,
[именно ] оттого, что они жены таких людей. Они жаждут совершить
прелюбодеяние больше, нежели предаться разврату, то есть отклониться от
закона не меньше, а больше. Есть и такие, кому очень стыдно, что они
вовлеклись в соблазн вожделения, поддавшись злой воле, и из этого делают
вывод, что по телесной слабости возжелали того, чего никоим образом не
желали бы вожделеть. Как можно назвать добровольным согласие, которого мы не
хотим давать, хотя, как было сказано, по [утверждению ] некоторых, всякий
грех мы можем назвать добровольным? Я совершенно не вижу на то оснований,
если только под "добровольным" мы не подразумеваем все, за исключением
неминуемого, когда, очевидно, никакого греха избежать нельзя. Иначе пришлось
бы назвать добровольным то, что происходит в результате любого воления. В
самом деле, тот, кто принужден был убить своего господина, не имел желания
убивать, однако это совершилось на основании некоего воления, потому что,
очевидно, он хотел избежать или отсрочить собственную смерть7.
8 См.: Petri Abaelardi. Sic et Non, cap. 130; idem. Problemata
Haeloissae, 42//MPL, t. 178, col. 1560-1563.
Некоторые испытывают огромное волнение, слыша, как мы говорим, что
греховный поступок ничего не добавляет ни к вине, ни к Божьему осуждению.
Они, естественно, возражают, что в греховном поступке преследовалось некое
наслаждение, которое увеличивает грех,- как, например, при соитии либо при
поедании [чужих плодов ], о чем мы говорили. То, что они утверждали, не было
бы абсурдным, если бы они нас убедили, что такого рода телесное удовольствие
есть грех, а не нечто такое, что можно совершать и безгрешно. Конечно, если
они так считают, то при всех обстоятельствах никому нельзя заниматься
телесной усладой. Тогда и супруги не свободны от греха, так как соединяются
друг с другом ради узаконенного физического наслаждения. Также и тот, кто
испытывает удовольствие, смакуя плоды. Равно повинны были бы и те больные,
которые для выздоровления поддерживают себя более вкусной пищей,
способствующей избавлению от недуга; эту [пищу ] они никоим образом не
принимают без удовольствия, а если бы принимали, то она не принесла бы им ни
малейшей пользы. Наконец, и Господь, Творец как пищи, так и плоти, не
остался бы за порогом вины, если отпустил им такие лакомства, что по
неведению они невольно принудили себя к греху, благодаря самонаслаждению.