"Абэ Кобо. Вторжение (Современная японская новелла) " - читать интересную книгу автора

- Итак, - начал господин, - приступаю к обязанностям председателя. На
повестке дня вопрос: наша это комната или нет?
- Конечно, наша, - сказал, пожимая плечами, самый старший из ребят,
здоровенный детина килограммов на восемьдесят.
- Ясно и дураку, - пренебрежительно процедил второй сын, с физиономией
бандита.
- Единогласно! - воскликнули хором все, за исключением младенца и
старухи, которая уже спала.
- Ну, вот видите! - сказал господин.
Меня взорвало:
- Что это значит? Просто нахальство!
- Ах, нахальство? - возразил господин. - Так ты называешь
демократический принцип большинства голосов? Фашист! - Последнее слово он
сказал, словно сплюнул.
- Болтайте что угодно, - не сдавался я. - Все равно это комната моя, вы
тут никто, и соблаговолите эвакуироваться. Убирайтесь поживее, я не желаю
иметь дела с сумасшедшими.
- Фашист, - с печалью в голосе констатировал господин. - Эти молодчики
всегда, чуть что не по ним, плюют на большинство и апеллируют к насилию.
Такой вот зверь способен среди ночи выгнать на улицу старую женщину и
беззащитных детей. Наши меры в защиту свободы...
Мгновенье ока - и я оказался в кольце: господин, старший сын, второй
сын. Господин сказал:
- У меня пятый разряд по дзюдо, я возглавлял школу для полицейских.
Старший сын сказал:
- В университете я был чемпионом по реслингу.
Второй сын сказал:
- Я был боксером.
Парни с обеих сторон заломили мне руки, господин нанес весомый удар в
солнечное сплетение. Штаны с меня свалились, и в таком позорном виде я
потерял сознание.

II

Когда я очнулся, было уже утро. Я оказался под столом, куда меня
засунули в сложенном виде. Пришельцы еще не пробудились. В комнате
разбросаны постельные принадлежности, одежда и царит храп. В окно сквозь
листву деревьев пробивалось утреннее солнце. Снизу доносился рожок продавца
тофу.* На фоне этих примет повседневной жизни наличие пришельцев стало до
ужаса реальным.
______________
* Тофу - соевый творог, распространенное национальное кушанье.

Посреди комнаты, заложив руки за голову, под пиджаком храпел господин.
Слева, на моей постели, спала старуха, с регулярностью маятника она из
стороны в сторону поводила своим выдающимся подбородком. Рядом с ней
раскинулась дама, образуя иероглиф "великий".* Одна нога и одна рука ее
захватили часть старухиной постели.** Просторное платье дамы при свете дня
выглядело весьма странно. Примерно в таких одеяниях представляют в опере
иностранцев, независимо от их национальности. Зеленый балахон весь в