"Линн Абби. Мироходец " - читать интересную книгу автора

это были сотни, а то и тысячи. Но она никого не предавала, как предала
Ратипа, сына Мидеа. Девушка стояла на коленях возле тела Рата, пытаясь
положить его ровно. Труп еще не начал коченеть, кожа оставалась теплой.
- Других не будет! - закричала Ксанча в отчаянии.
Урза обернулся:
- Что ты сказала?
- Я сказала, что он был человеком, он родился и жил, пока ты не убил
его! Это не механизм с твоего стола, который можно смахнуть на пол, когда он
больше не нужен...
Вдруг Ксанча замолчала. Обремененная чувством вины, она понимала, что
ее план выдать Ратипа за Мишру провалился.
- Ты играл в свои солдатики и разговаривал с братом, а я пошла и
привела его. Но это живой человек, Урза! И больше я не сделаю этого для
тебя.
- Не говори ерунды. Это был мой брат, первая тень моего брата. Как бы
ты смогла найти его без меня?
- Это не ерунда. Ты не имел к этому никакого отношения. Это была моя
идея. Согласна, плохая идея... Его никогда не звали Мишрой, его имя Ратип,
сын Мидеа. А ты видишь в нем только то, что хочешь видеть! - в отчаянии
Ксанча ударила себя кулаками по коленям и чуть не заплакала, но, справившись
с собой, продолжала: - Я купила его у работорговцев в Эфуан Пинкаре...
Ошеломленный взгляд Урзы скользнул по лицу девушки и остановился на
теле Ратипа.
В деревне Ксанча помогла выкопать несколько могил. Эфуандцы хоронили
своих мертвых в могилах, выстланных травой, головой на восток. Под ее окном
был подходящий участок земли, где она могла бы похоронить юношу и оплакивать
свое безрассудство. Или лучше вернуться в Эфуан Пинкар и сразиться с
фирексийцами во имя Ратипа. Если, конечно, кист еще действует и если Урза не
убьет ее, когда его сознание вернется в мир, где есть жизнь и смерть.
Она пыталась сложить руки Рата на груди.
- Работорговцы... Ты искала аватару моего брата среди рабов? -
негодовал Урза.
Ксанча знала, что аватара - это дух умершего, вселившийся в чужую
плоть.
- А почему бы и нет? Мишра ведь был рабом фалладжи.
- Мишра был советником кадира.
- Он был рабом. Фалладжи захватили его в плен еще до того, как ты
добрался до Иотии, и никогда по-настоящему не отпускали. Так он сказал
Кайле, а она записала его слова в своем эпосе.
Ксанча никогда не рассказывала Урзе о своей коллекции списков "Войн
древних времен", зная, что он не впускает ни частички своего прошлого в этот
дом, за исключением сцен, воспроизводимых на его рабочем столе. Поэтому,
услышав имя своей жены из уст Ксанчи, Мироходец нахмурился и смотрел на нее
исподлобья. Девушка поняла, что ходит по лезвию бритвы.
Вдруг Ксанча почувствовала, как пальцы Ратипа сжались на ее запястье,
и, прежде чем она успела вскрикнуть от изумления, юноша открыл глаза.
- Бог мой! - прошептала девушка.
- Я не велел тебе читать этот рассказ, - услышала она ледяной голос
Урзы. - Кайла бин-Кроог никогда не знала правды. Она жила в мире своих
иллюзий и делила все лишь на черное и белое, поэтому ей нельзя верить,