"Гусейн Аббасзаде. Трудный рейс Алибалы" - читать интересную книгу автора

телефонизирован - не позвонишь родственникам или старым друзьям, не
поговоришь, да и не поедешь в такую даль, не зная, дома люди или нет. И с
некоторых пор, едва Алибала возвращался из очередного рейса, Хырдаханум все
чаще начинала разговор об обмене. Казалось, она на что угодно была готова,
только бы вырваться из микрорайона в центр города, в любой старый дом, где
двери всех квартир выходят прямо во двор, где соседи ежечасно видят и слышат
друг друга, делятся радостями и печалями. "А здесь что, скажи на милость?
Каждый наглухо заперся в своей квартире, никто никого знать не знает... Не
дай бог, умру, когда ты в рейсе, и буду лежать в запертой квартире, пока ты
объявишься", - говорила Хырдаханум Алибале.
Наконец провели телефон, стало легче, можно набрать номер и услышать
человеческий голос. К тому же Алибале недолго оставалось до выхода на
пенсию. "Так что потерпи, - уговаривал он супругу. - Скоро уйду с работы,
буду свободен, хочешь - будем сидеть дома рядышком, хочешь - пойдем в гости
или в кино и так, спокойно и тихо, доживем остаток своих дней..." И
Хырдаханум считала дни, когда муж выйдет на пенсию. Но как раз накануне
этого поворота в своей жизни Алибала из-за своей мягкотелости влип в одну
некрасивую историю. Хырдаханум опасалась, что мужа могут запутать, а то и
засудить, а для нее это было бы равносильно смерти. В честность мужа она
верила, да и кто не верил в Алибалу? И вдруг такое... Выяснения и
переживания подкосили Хырдаханум.
Вспоминая историю, в которую он влип, Алибала винил себя в том, что
из-за него здоровая пятидесятилетняя женщина, которая никогда не жаловалась
на сердце, вдруг слегла и сошла в могилу...


* * *

...В тот погожий осенний день поезд Баку - Москва, шедший в столицу,
остановился на станции Хачмас, и Алибала сошел, чтобы купить в дорогу
фруктов: Хачмас славится обилием яблок, груш, слив. Окликая одного из
продавцов, бегавших с полными ведрами вдоль состава, он увидел на нижней
платформе худого, аккуратно одетого мужчину, который, казалось, нетерпеливо
ожидал кого-то, выискивая в толпе. Что-то в лице этого человека показалось
Алибале знакомым. Забыв о намерении купить фрукты, Алибала пересек путь - и
чем ближе он подходил к незнакомцу, тем более убеждался, что память его не
подводит.
- Дадаш, ты?!
- Пахо! - воскликнул мужчина. - Алибала? Вот так встреча! - Дадаш
обежал взглядом Алибалу, его аккуратный, отутюженный костюм железнодорожника
и еще более оживился. - Ты что, в этом составе работаешь?
- Да, проводником.
- Проводником? Господи, какая удача! Не поможешь ты мне, Алибала?
Алибалу ничуть не обидел прагматизм Дадаша: может, спешит человек, тут
словопрения ни к чему, поезд стоит всего две-три минуты...
- Помочь? Чем помочь? Что в моих силах, готов сделать. Как не помочь,
ведь мы фронтовики, в одном окопе стояли. Я, брат, не из тех, кто забывает
такое. К тому же, Дадаш, если б не ты, гнили бы мои кости в Крыму... Одним
словом, чем помочь?
- Да, понимаешь, надо в Москву, там ожидают друзья, не дороже тебя, но