"Константин Константинович Абаза. Экспедиция генерала Евдокимова в Аргунское ущелье " - читать интересную книгу автора

насиженные места: тут не было ровного клочка земли, не засеянного кукурузой
или пшеницей; несколько тысяч семейств оставались на год без всякого
продовольствия.
28 февраля генерал Евдокимов двинулся дальше по реке Шары-Аргунь через
разоренные аулы, имея с правой стороны реку, с левой - высокие горы, а
спереди - снежный хребет с крутыми обрывами. Не успела главная колонна
спуститься с кручи, как авангард начал уже подниматься к вершине хребта.
Дороги не было; ехать верхом нельзя, лошаденки с горными орудиями еле-еле
карабкались; солдаты цеплялись друг за друга, упирались штыками и через
каждые десять шагов останавливались. Попадались такие крутизны, что вьючные
лошади обрывались вниз. Отряд тянулся в гору гуськом - иначе было нельзя.
Чем выше поднимались, тем глубже становился снег, тем больше крепчал мороз.
При всем том пот лил градом, поясница трещала от ранца, подкашивались ноги.
Но лишь только взобрались наверх, как все было забыто. На снегу
растянулись, точно в пуху, и горя мало: спали как убитые. Генерал Кемферд
был впереди с авангардом, версты за две, и уже успел захватить аул. С утра
же началась работа. Приказано весь пройденный путь очистить от леса.
Солдаты рассыпались по лесу и, окружив деревья, человек по восьми, точили
их топорами под самый корень. Как только дерево начинало трещать, они
отскакивали прочь и, глядя на него, ожидали, куда оно упадет. А между тем
великан стоит. Тогда два-три смельчака разом подбегали и, рубнувши топором,
удирали во весь дух, с криком: "Идет, берегись!" И действительно, на этот
раз валится "деревце" до сорока пяти сажен в высоту да сажен пять в
обхвате. Шум, треск, земля трясется... И таких чинар нужно свалить целые
тысячи, чтобы прорубить широкую просеку, удобную для движения не только
пехоты или кавалерии, но артиллерии или обозов. Работали с утра до ночи,
работали по пояс в снегу и в воде, смотря по тому, где шла работа - наверху
или внизу. Скоро начались туманы, непроглядные туманы: в пяти шагах ничего
не видно. Случалось и так, что на горе солдаты пекутся от солнца, а внизу
плавают облака, из которых падает проливной дождь. С горы Дарган был виден
в подзорную трубу аул Ведень, столица Шамиля и сборное место его войска.
Чеченцам, плохо одетым и обутым, надоело мерзнуть, и они, как сказывали
лазутчики, стали разбегаться по аулам.
В первых числах марта работы подходили к концу: на всем пути светилась
широкая просека; дорога спускалась уже вниз, оставалось скатить срубленные
чинары да взорванные порохом пни, как наступил праздник. В Страстную
субботу в крепости Воздвиженской были освящены пасхи и перед вечером с
оказией доставлены в отряд. Перед каждой ротой, какая где стояла на
позиции, выровняли чистенько площадки. Длинные столы покрылись белым
холстом: сверху появились пасхи, яйца, куличи, водка и все, что следует .
Всю ночь на позициях горели костры, и войска с нетерпением ожидали утра.
Ночь хотя была и темная, но теплая, без ветра, снег давно уже стаял и
залегал лишь в темных, бездонных кручах. Стало рассветать. Войска
выстроились. Как только выкатилось солнышко, тысячи голосов сразу запели
"Христос Воскресе!" , а потом "Воскресение Христово видевши ". Лица
просияли; солдаты кидались друг к другу, христосовались со своими
офицерами, и воистину все были братья в этой магометанской земле , где
впервые послышались слова христианской молитвы. Первые три дня не умолкали
игры, песни, барабаны, бубны - день и ночь, ночь и день; на четвертый
принялись доканчивать работу.