"Елизавета Абаринова-Кожухова. Поэтический побег " - читать интересную книгу автора

нужно упоминать Даугаву - ведь эта история могла произойти на брегах и
Рейна, и Гвадалквивира, и даже Волги. "На берегу реки бурливой..."
(Просматривает запись) Хотя причем тут река? Речь ведь не о реке, а о
чувстве!.. "Я видел дивное виденье..." Вот-вот, это уже почти как раз то,
что нужно. Хотя пока не очень благозвучно. А если чуть иначе - "Я помню
чудное мгновенье"? (Лихорадочно записывает) Так, так. "Я помню чудное
мгновенье, Явилась ты передо мной". Или лучше так: "Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье, Как гений чистой красоты". Как там дальше? - "Ходил,
бедный, думал о ней, вспоминал..." Так и запишем: "В томленьях грусти
безнадежной, В тревогах шумной суеты Звучал мне долго..."

Стук в дверь.

ПУШКИН (недовольно). Ну вот всегда так - едва вдохновение нахлынет, как
тут же кто-нибудь придет и все испортит... (Снова стук) Да входите же!

Входит АННА ПЕТРОВНА. Она в темном платье и в вуали. Пушкин прячет рукопись.

АННА (откинув вуаль) Кажется, вы меня не очень-то ждали, Александр
Сергеич.
ПУШКИН (бросаясь к ней навстречу). Вы правы, Анна Петровна - не ждал,
но втайне надеялся на встречу, хоть понимал всю несбыточность надежд!
АННА (присаживаясь). Я не могла не исполнить последней воли
отъезжающего. (С улыбкой светской дамы) А вы, кажется, совсем вскружили
голову моей Маше.
ПУШКИН. Анна Петровна, а разве Маша вам не передавала моих слов, чтобы
вы сюда не приходили. Раз это так опасно...
АННА (сухо). Не беспокойтесь, Александр Сергеич - вашему отплытию ничто
не угрожает.
ПУШКИН. Нет-нет, Анна Петровна, речь не обо мне. Я не хочу
неприятностей для вас.
АННА (с горечью). Эти, как вы говорите, "неприятности" мне приходится
выслушивать чуть ли не каждодневно. Так уж лучше за дело, чем просто так,
оттого что у Ермолая Федоровича дурное настроение. (Вздыхает) А оно у него
всегда такое...
ПУШКИН. Чем бы вас развлечь? А, знаю! (Подбегает к чемодану, роется в
рукописях).
АННА. Что это у вас?
ПУШКИН (с гордостью). Моя новая пиеса - "Борис Годунов". Я начал ее
сочинять еще в Михайловском. (Перебирает листы) Чего бы вам почитать? Ну вот
хоть это. Ночь. Келья в Чудовом монастыре. Пимен пишет перед лампадой.

Еще одно последнее сказанье
И летопись окончена моя.
Исполнен долг, завещанный от Бога
Мне, грешному. Недаром многих лет
Свидетелем Господь меня поставил
И книжному искусству вразумил:
Когда-нибудь монах трудолюбивый
Найдет мой труд усердный, безыменный;