"Елизавета Абаринова-Кожухова. Царь мышей ("Холм демонов" #3)" - читать интересную книгу автора

В отличие от предшественника, царь Путята имел строгий и четкий
распорядок дня. Будь он частным лицом, то это оставалось бы его личным делом
когда вставать, когда завтракать, когда совершать прогулку, а когда ложиться
почивать. Но Путята был главой государства, а потому нижестоящим
волейневолей приходилось подлаживаться под своего повелителя. Они втихомолку
ворчали, но ничего не поделаешь терпели. Особенно страдал от царского режима
столичный градоначальник князь Длиннорукий: он любил вечером крепко покушать
и выпить, а утром подольше поспать, а Путята, будто назло, раз в неделю
собирал высокопоставленных чиновников и сановников ни свет ни заря. Так ведь
мало того, князю Длиннорукому в такие дни приходилось являться в царский
терем еще на час раньше остальных, чтобы обсудить с Государем столичные
дела.
Сегодня был как раз такой день. Вернее, такое утро. После вчерашнего
ужина у князя все еще слегка шумело в голове, однако он старался по
возможности связно отвечать на все вопросы, которые задавал ему Путята.
Встреча имела место не в Заседательной палате, где царь обычно устраивал
широкие совещания и приемы, а в небольшой скромно обставленной горнице,
служившей Путяте чемто вроде рабочего помещения. Беседа проходила за
небольшим отдельно стоящим столиком, и собеседники сидели буквально глаза в
глаза друг к другу.
Сдается мне, князь, чтото тебя гнетет и тревожит, вдруг сказал Путята,
когда все предметы обсуждения были исчерпаны, и градоначальник, лишенный
возможности то и дело заглядывать в свои записи, должен был маяться под
проницательным немигающим взглядом Государя.
Ну, может, чего и гнетет, пробурчал Длиннорукий, да это дело домашнее,
а у тебя, Государьбатюшка, и без того забот по горло.
А ты все же расскажи, царь глянул на градоначальника вдруг потеплевшими
глазами. Может, вместе чего надумаем. Сам знаешь: одна голова хорошо, а две
еще лучше. Особенно такие, как наши с тобой.
Ну что ты, Государь, где уж моей глупой голове с твоею равняться,
возразил князь, который однако же был весьма тронут этой незатейливой
лестью. А горе у меня такое Петрович сбежал.
Айяйяй, как нехорошо, нахмурился Путята. А может быть, он оттого
сбежал, что ты с ним дурно обращался?
Да что ты, царьбатюшка, это ято дурно обращался? в избытке чувств
всплеснул князь короткими толстыми руками. Лучше, чем к родному брату,
относился! И на приличную должность пристроил, и в еде никогда не отказывал,
и в одежде!..
А отчего ж твой Петрович всегда в лохмотьях щеголял? не без некоторого
ехидства спросил Путята.
Это он сам! вспылил Длиннорукий. Я ему свои лучшие старые наряды
предлагал, а он ни в какую мол, так я привык, и все тут. Ну еще бы столько
лет в лесах разбойничал... А ну как опять на большую дорогу сбежал? вдруг
смекнул Длиннорукий. А что, с него станется. Верно говорят: сколько волка ни
корми, а он в лес глядит!
Верно говорят, ох верно, сочувственно поддакнул Путята. Но будем все же
надеяться на лучшее. Ну, погуляет и вернется.
Да куда он вернется, все более распалялся Длиннорукий, когда он меня
обокрал!
А вот это уж и вовсе нехорошо, скорбно покачал головой царь. Что