"Елизавета Абаринова-Кожухова. Недержание истины" - читать интересную книгу автора

варево мелко нарезанную поганку!
Разумеется, выслушав эту историю, инспектор Столбовой не преминул
поделиться подобными случаями из многолетней следственной практики, а
баронесса фон Ачкасофф прочла небольшую лекцию "Яды в истории", припомнив
всяческих Медичей и Борджиев. Даже Святославский не удержался и поведал о
случае из жизни, когда он отравился несвежими продуктами, найденными на
помойке, и только осознание своей необходимости мировому искусству не дало
ему пересечь невидимую грань, отделяющую бытие от небытия.
Наиболее компетентное суждение мог бы высказать Владлен Серапионыч, но
он больше молчал, уткнувшись в газету. Будучи хронически занят на службе (а
работал он на ответственном посту завгорморгом), доктор лишь во время обеда
имел возможность просмотреть прессу. Впрочем, если там попадалось нечто
достойное общего внимания, то он тут же сообщал об этом своим сотрапезникам.
Вот и на сей раз доктор отложил газету прямо на тарелку с остывающими
кислыми щами и поправил съехавшее пенсне:
- Кстати, о ядах. Тут вот пишут, будто бы поклонники творчества Антонио
Сальери подают в суд на Пушкина за то, что он необоснованно обвинил их
кумира в отравлении Вольфганга Амадея Моцарта.
Это известие вызвало за столом немалое оживление.
- Теперь потомкам Бориса Годунова тоже следует подать в суд на
Александра Сергеича, - усмехнулась баронесса.
- А заодно и на графа Алексея Константиновича Толстого, - добавил
Василий Дубов. - Он ведь в "Федоре Иоанновиче" не хуже Пушкина расписал, как
Борис организовал убийство царевича Димитрия.
Свое слово молвил и инспектор Столбовой:
- Мне как юристу не совсем ясно, как вообще можно судиться с Пушкиным.
Он же, простите, давно умер!
- Можно устроить спиритический сеанс и вызвать дух Пушкина, - не
растерялся Дубов. - А заодно свидетелей и потерпевших - ну там Сальери, царя
Бориса, князя Шуйского...
- А заодно и дух Малюты Скуратова, - подхватила баронесса. - На случай,
ежели обвиняемый станет увиливать от ответа.
Когда сидящие за столом выказали себе и друг другу меру остроумия, свое
слово решил сказать и режиссер Святославский:
- Спиритический сеанс истины не установит - все это шарлатанство.
- А вы можете предложить что-то более действенное? - со скрытой
насмешкой спросил инспектор Столбовой.
- Могу! - уверенно заявил Святославский. И пояснил: - Это очень просто.
Искусство театра должно придти на помощь господам историкам и криминалистам.
- Как это? Не может быть! - чуть не в голос загомонили госпожа историк
Хелен фон Ачкасофф и господа криминалисты Дубов и Столбовой.
- Нужно реконструировать ситуацию, в которой оказался, к примеру,
Сальери, поместить в нее актера, заставить его, что называется, вжиться в
шкуру своего героя, и если он сможет подлить яд своему другу-сопернику, то
значит, и настоящий Сальери мог это сделать! - Святославский гордо оглядел
своих сотрапезников - мол, попробуйте мне возразить.
- С юридической точки зрения, - чуть помолчав, попробовал Столбовой, -
ваше предложение, господин Святославский, столь же уязвимо, как и
спиритический сеанс.
- А по-моему, в этом что-то есть, - неожиданно поддержала режиссера