"Артем Абрамов, Сергей Абрамов. Чаша ярости: Мой престол-Небо ("Место покоя Моего" #2) " - читать интересную книгу автора

подтверждалось наукой, к которой черный человек относился с любовью и
почтением. Ведь он сам, прежде чем прийти верховным пастырем, понтификом,
Maggiore, как метко придумал пришелец, в Римско-католическую церковь, одолел
немыслимую для деревенского мальчишки из задрипанной Кении дорогу. Ему удалось
окончить школу в Найроби, с блеском окончить, и получить от британцев, все еще
имеющих влияние и интересы в своей давно уже бывшей колонии, стипендию в
Кембридже. Он стал математиком, одолел докторантуру, научная карьера впереди -
лучше не придумать, а он вдруг поступает на философский факультет
Грегорианского университета в Риме, всерьез уходит в теологию, начинает
параллельно посещать Папскую академию...
Сейчас ему было пятьдесят девять. Он оказался первым в истории Церкви
черным священником, ради которого над Сикстинской капеллой взвился в римское
небо столб белого дыма - сфумато...
- Синонимы? - задал он осторожный вопрос, риторический, впрочем. Ему
сейчас необходимо было всего лишь начать говорить, мыслить - да, но обязательно
вслух, это его стихия, повторим, она утишит нервы, организует сознание. -
Синонимы - вряд ли. Слова-партнеры - так будет точнее... Но, к сожалению, во
все времена знаниями пытались убить веру...
- Разве удалось? - быстро спросил пришелец.
- Нет... - Хозяин помедлил. Гость ждал. - Нет, - повторил хозяин, - убить
не удалось. Убить. Но как же она искалечена, наша вера!..
- Я здесь и поэтому, - мягко, словно успокаивая, произнес гость, и хозяин
сразу же ощутил успокоение, словно гость, помимо умения читать мысли, умел и
внушать их.
Наверно умел.
Философ-теолог и ученый-математик трудно уживались в одном человеке. Никто
вокруг не подозревал о тайном - о том, что математик постоянно заставлял
философа искать аргументы в защиту того дела, которому черный человек в итоге
посвятил жизнь. Ему мешал математик, он был бы рад убить его в себе - как ни
кощунственно звучит этот термин! - но не мог, не получалось, и душевное
равновесие обреталось в постоянной борьбе. Хозяин кабинета слишком много слышал
о громких делах человека, назвавшего сегодня себя Мессией, и дела эта - вопреки
обязанности, даже предназначению философа-теолога поверить в них, -
подвергались жесточайшим сомнениям математика: слишком большое место занимало
там чудо.
Вот ведь сам вспомнил об Эфиопии! Но как в безводной пустыне в намертво
сухих руслах рек проснулась и ожила вода?..
- Опять "как"... - не без горечи сказал гость. - Когда-то давно, очень
давно я говорил своим ученикам: чем сильнее хочешь и чем меньше знаешь, тем
крепче Вера... Ничего не изменилось! Знающий по-прежнему точно знает: нельзя,
невозможно заставить подземные воды выйти на поверхность земли и образовать
поток, постоянно ими подпитываемый. Нет таких знаний у современной науки!.. А
поток-то - вот он. Не иссякает. Что это? Чудо? Можно назвать и так. А можно
остановиться и задуматься: а вдруг есть знание больше и выше, нежели твое?
Есть, пусть даже ты никогда не слыхал о нем!.. Как же вам мешает ваше
математическое образование, дорогой Maggiore! He обижайтесь на меня: кому, как
не мне, говорить правду пришедшим вслед за мной. Я и скажу ее. Вот вы -
понтифик, а Вера ваша ничтожно мала. Что же тогда говорить о Вере вашей
паствы?.. Вы как понтифик и ученый-теолог утверждаете, что сила и могущество
Веры в Господа неизмеримы и неисчерпаемы, а всезнающий математик внутри вас