"Артем Абрамов, Сергей Абрамов. Чаша ярости: Мой престол-Небо ("Место покоя Моего" #2) " - читать интересную книгу автора

называют Мессией. Как, впрочем, и раньше. Меня устраивает... Итак, о чем бы вы
хотели меня спросить, Maggiore?
Странно, но легкой и не слишком вежливой болтовней своей гость словно бы
успокоил хозяина. Казалось, слова гостя обволакивают сознание, проникают в мозг
и - вот оказия! - раскрепощают, заставляют мыслить ясно и легко. Привычно
мыслить.
Черный человек тоже улыбнулся, сверкнув иссиня-белыми - своими
собственными пока! - зубами, сказал:
- О чем? Об искусстве мгновенных превращений, естественно. Вы же
специалист в нем, Мессия... Да, пользуюсь моментом и благодарю вас за спасенных
в Нью-Йорке детей и, конечно же, за воду, которую вы привели страдающей
Эфиопии. Или, по-вашему, сотворили?
- Какая разница, Maggiore! Люди просто умирали от голода и обезвоженности.
Подачки стран, которые вы считаете развитыми, не могли решить проблемы, они
только латали дыры, а язва росла, и люди продолжали умирать. То, что вы
называете словом Божьим, тем более ничего не решает. Поэтому я и вмешался...
- Отдаю должное: вы решили проблему кардинально, по крайней мере для
Эфиопии. Как вы это сделали? Белый человек засмеялся:
- Вам ли спрашивать, Maggiore? Обыкновенное чудо... Знаете, ваш древний
предшественник - тот, кого вы зовете первым, апостол Петр, - тоже всегда любил
спрашивать: как я сделал то, как сотворил это. А потом понял: не важно - как,
важно - что. Вас же не волнуют объяснения чудес Ветхого иди Нового Заветов...
Но, похоже, это стало дурной традицией у моих званых и незваных последователей:
пытаться непременно соединить "что" и "как". Или иначе: "верю" и."знаю". Но,
Maggiore, вы же умный человек, вы дважды доктор - математики и философии.
Неужели я вам должен объяснять, что эти понятия - синонимы для тех, кто
действительно верит в Бога. Ибо "верю" - значит "знаю". И наоборот. Так было -
и так будет, не нам с вами вмешиваться в логику Господа нашего.
Хозяин кабинета уже чувствовал себя уверенно и легко, непрошеный и
нежеланный гость невольно или сознательно повел разговор так, что черный
человек оказался в своей стихии - в стихии слова произнесенного, мысли
изреченной, которая - вопреки однажды заявленному - не есть ложь, но есть
утверждение истины. Всегда - даже если это что-то самое простое, низменное, .
ну, например, изреченное желание есть, спать, не думать об опасном, изгнать
гостя и больше никогда не слышать о нём. Разве все перечисленное не истина?
- Конечно, истина, - снова засмеялся белый человек. - Извините, я вас не
предупредил: я слышу чужие мысли. Любые. Даже не очень истинные... Я с
удовольствием послушаю все истины, которые вы изречете, опровергая мое нехитрое
и, кстати, абсолютно истинное замечание - о вере и знании, но прежде хочу,
чтобы вы запомнили раз и навсегда: я никуда не исчезну, и меня невозможно
изгнать никому. Я вернулся на вашу и мою землю надолго, и лучше бы вам стать
моим союзником, если даже не партнером, потому что я тот, кем назвал себя, я
тот, чье скверное изображение висит вон там, на стене... - он кивнул в темноту,
где, знал хозяин, висело старинное деревянное распятие Иисуса Христа, Сына
Божьего, - я не выбирал это время для своего возвращения, но Господь дал мне
силы и возможность вернуться именно сейчас, в ваши дни, Maggiore, и чем просто
терпеть меня, лучше стать рядом. Дел у нас впереди - многое множество. Хозяин
молчал. Ему не просто декларировали способность слышать мысли, ему наглядно
продемонстрировали ее, и эта демонстрация вновь выбила хозяина из только-только
обретенного равновесия. Да, умение читать мысли - факт не веры, но знания, это