"Журнал '200'. revolutions per minute" - читать интересную книгу автора

Лес, становясь все более плотным, продолжал втягивать ее в себя, цепляясь за
платье, кожу, больно царапая. Улыбка, все еще нелепо кривясь, клеилась к губам,
когда услышала: Ты сама виновата. Лица его не было, а может, когда-то это было
лицом. Зверь Лес забирал ее, последовательно чередуя цепь прикосновений зубами,
когтями, глазами, ветвями. Света больше не было, ее тоже; ее поимело всё или
все? Сколько их его там где?? было Частое дыхание, утробное урчание. Белые
смятые цветы. Ты сама хотела этого! хохотал тысячеголос. Здесь смешны твои
летящие замки, поющие облака и протянутые из ниоткуда руки. Жалеть ни о чем
нельзя, себя жалеть нет времени. Можно только кричать, уйти в безумие, смерть -
слепящий поток не-Земных звуков.

Помоги! Я больше не сильна, а слабым здесь не место. А там, откуда вы
пришли, тебя тоже никто не примет, никто тебя там не ждет, и даже если ты
выберешься из этого Леса-людоеда, тебя добьют бывшие свои. Ты не человек
больше, твоих глаз не видно, нет в них света; вода безнадежно омывает камень.
Камни не различают рассвет и закат. Звери убивают своих детей. Я люблю тебя
теперь. Я сама зверь и камень. Hо я еще кричу и плачу. Это кричит Человек......

Лес отпустил ее, больше не живую, вдоволь натешившись. Приходили
вдвоем. Ушли по-разному: Он уходил спокойно, шагая твердо, ничего не помня, до
следующего слияния с Лесом, зверем и камнем.

Она брела, спотыкаясь через шаг, страшная, в грязи и в крови. Hе
слышала своих собственных слов. Она продолжала любить его и была обречена на то
до тех пор, пока может продолжать жить. И помнить нестерпимо ослепительный
свет, холодный недостижимый огонь, пожелавший убить ЕЁ. Огромные птицы с
кривыми хищными клювами и человеческими глазами плакали вместе с ней.
Мягкая чернота скользила по ее телу. Она смогла подняться выше деревьев
и выше птиц. Звезды не приняли ЕЁ и она упала на серые булыжники
большой, простирающейся во все стороны, бесконечной площади.

Это свобода. Я свободна. Могу идти, могу остаться; могу умереть. Если
сейчас не появится кто-нибудь. Могу умереть. Hо (Бог мой) не надо
никого! Больно. Хорошо, что я разбросана по этой огромной серой
площади. Как хорошо быть серой площадью и знать, что через тебя не
может прорасти трава, дерево, цветок, дом, Человек.........

Он идет по моей груди, легко идет, просто и изящно. Подносит к моим
губам чашу с водой и Hет! Hе надо!!! и берет меня на руки, Hе хочу!!!
превращая из серой площади в маленькую полуживую девочку. Уходи, ты -
Лес, пытается сказать она, но теряет сознание. Я - Лес?! Я - Лес. Мои
ветви мягко обняли тебя. Ты лежишь в траве: лицо и руки омываются
сладкой капелью. Шорохи шелестят успокаивающе, по сладкой руке ползет
муравей. Так не может быть. Я закрываю глаза и открываю вновь, с тем,
чтобы проделать это много раз, и никак не могу поверить.

Проходит много времени, прежде чем я начинаю сама ходить, потом
говорить без желания закричать или заплакать. Я перестала бояться
кротких сильных рук, ведущих меня куда-то... Hе-е-ет!!! Hо все спокойно
и он улыбается мне, кладет мою голову на свое плечо. Проходит еще