"Александр Бушков. Это и моя война ("Серый Ферзь" #3)" - читать интересную книгу автора

одним махом выплеснул в разверзшуюся пасть и поставил, пустую, на стол.
Хлопнул в ладоши негромко, но достаточно для того, чтобы невесть откуда
рядом со столом появилась троица шустрых, не менее толстых и не менее
жуликоватых на вид помощников. Господин Тубо передал им пожелания Сварога, а
от себя присовокупил, что если нужды господина со столь отличными
рекомендациями не будут удовлетворены в полной мере, он, Брюхан Тубо, знает
в Адари трех женщин, которые назавтра смогут назвать себя вдовами. Через
полчаса Сварог стал полновластным и единоличным владельцем "Гордости
Адари" - надежного на вид одномачтового кораблика с командой, абсолютно
ненадежной на вид. Первая и единственная реформа, какую Сварог с
удовольствием провел бы в роли судовладельца, - это на всякий случай повесил
бы на мачте своего капитана и двух матросов, можно даже в художественном
беспорядке, без всяких икебан. Но выбирать было не из чего, клиентура и
дружки Брюхана Тубо в ангелах не числились. К тому же Брюхан постарался не
на шутку - он явно посчитал Сварога не последним среди гангстеров Пограничья
авторитетом и потому подобрал команду, на его взгляд, надежнейшую - чтобы не
ударила в грязь лицом, если клиенту вздумается попиратствовать или устроить
иное мокрое дело.
Сварогу не пришлось особенно стараться, чтобы поддержать свой авторитет
среди экипажа "Гордости Адари". За него все сделал случай - и порочные
наклонности, присущие отдельным представителям сословия речных моряков.
Сварог оглянулся и хмыкнул. Обладатель самой продувной из трех рож
сидел у мачты и, тихонько поскуливая сквозь зубы, баюкал правую руку,
замотанную лоскутом какой-то тряпки. Когда корабль готовился отдать якорь,
именно этот субъект забрался в кормовую надстройку, где в единственной на
суденышке каюте Сварог сложил свои пожитки. Потом, хныкая и стеная, он
клялся, что хотел лишь из любопытства осмотреть багаж нового хозяина, и не
более того. Как бы там ни было, свидетелей не оказалось (Карах притаился в
капюшоне плаща, а плащ был на Свароге), одно можно утверждать с
уверенностью - этот болван полез рассматривать топор. И Доран-ан-Тег, не
терпевший таких вольностей от посторонних, смахнул ему четыре пальца,
оставив один большой. Теперь вся троица таращилась на Сварога с нескрываемым
ужасом, и все его распоряжения исполнялись бегом, насколько это было
возможно на крохотной посудине.
Он глянул на капитана, и тот проворно подбежал, вынул изо рта глиняную
трубку, даже пристукнул каблуками латаных сапог.
- Ваша милость?
Рожа капитана более всего походила на морскую карту - вложенную в
бутылку, выброшенную во время кораблекрушения за борт и вдоволь
побороздившую моря, прежде чем ее выкинуло волной на берег. Кляксы глаз
ассоциировались с наиболее глубокими впадинами, горбатый и не раз ломанный
боксерскими ударами нос выглядел эдакой скалой на острове погибших
бригантин, морщины походили на линии течения.
А рот, особливо когда открывался, разнонаправленностью и количеством
зубов символизировал розу ветров. Вот только белых пятен на этой карте не
было: только красные, синие да сизые.
- Когда войдем в Ямурлак? - Как старый вояка, худо-бедно научивший
солдатской правде не одну сотню желторотых новобранцев, майор ВДВ Сварог
выбрал начальственно-холодный тон, короткие рубленые фразы и
надменно-недовольный вид. Из прошлого опыта он знал, что, встретив такое