"Александр Бушков. Сокровище антиквара ("Антиквар" #3)" - читать интересную книгу автора

жутко накосячил, есть обоснованные подозрения, что за решеткой он не
заживется, в самом скором времени помрет неведомо почему, если уже не
помер...
Единственная заноза во всей этой истории - провинциальный интеллигент,
крыса музейная, сиречь Николай Петрович Евтеев, одержимый алчностью
кладоискатель... и, следует признать, человек отнюдь не провинциального
интеллекта...
Крепок оказался скромный труженик музейного фронта. Кто б мог подумать.
А на вид - соплей перешибешь... Короче говоря, когда примчался вызванный
звонком Инги милицейский наряд, оказалось, что музейщик не холодным жмуриком
лежит, а проявляет слабые признаки жизни. Как выражался кто-то из героев
"Трех мушкетеров" - у вашего приятеля душа гвоздями прибита к телу. Ну,
"Скорая", конечно, реанимация... В настоящий момент Евтеев в себя еще не
пришел, на окружающее не реагировал, но и помирать отказывался
категорически, врачи твердили, что есть надежда...
А впрочем... Колюнчик тоже не так глуп, чтобы хоть словечком заикаться
о яйцах. Наверняка промолчит, обуреваемый той же бешеной надеждой. И будет
молчать, пока считает, что у него есть дохленький, но шанс когда-нибудь до
сокровища добраться. Вообще-то против него по заявлению Смолина с Ингой
возбуждено, ясен пень, уголовное дело, но статьи безусловно не те, что у
Татарина, дохленькие статьишки, если рассудить. Ну, имел огнестрельное
оружие. Ну, пугал им Смолина. Чуть оклемавшись, будет ныть о "сильном
душевном волнении" и прочих состояниях аффекта. Репутация законопослушного
гражданина крайне интеллигентной профессии, знакомые и сослуживцы
сочувствовать будут скромному научному сотруднику, у которого однажды
сорвало башню, ходатайствовать пойдут... В общем, как трезво прикидывал
Смолин, у Колюнчика есть все шансы отделаться мелким условным сроком, благо
он в некотором роде и сам потерпевший по другому делу, жертва родного
брат-ца-уркагана, который чуть нашего Колюнчика до смерти не зарезал...
При таком раскладе, прикидывал Смолин, в будущем безусловно следует
опасаться каких-то трений. Но будут они наверняка мелкими: оставшийся в
одиночестве Евтеев Смолину, в общем, не опасен. Второго такого братца у него
не сыщется, а та предивин-ская шпана шпаной и останется. Нет, не этим ему
доставлять серьезные хлопоты, и не в Шантарске. Перемелется, точно...
Главное, ни ногой отныне ни в Предивинск, ни в Куруман. Да и нужды нет:
домишко законным образом продан-таки крутому риэлтору Ванятке (каковой, и к
бабке не ходи, уже начал шарить по особнячку с ломом наперевес, ковыряя все
места, где можно подозревать тайник - вдруг да еще осталось что-то?).
Все вроде бы в ажуре. Евтеев остается занозой, но не особенно и
страшной. К тому же полной определенности нет, он еще и помереть может
запросто, что никак не повергнет Смолина в горькие рыдания. Золотишко
отдадут не сегодня-завтра. Татарин точно не жилец. Все вроде бы благополучно
утряслось.
Самое смешное, что Смолин, прислушиваясь к себе, временами чувствовал
некую смутную тоску и внутреннюю опустошенность. Он словно бы достиг
вершины. Звездный час остался позади. Любой антиквар согласится, что стать
обладателем сразу семи подлинных яиц Фаберже - это вершина, пик карьеры.
Непонятно даже, что теперь нужно найти, чтобы превзойти это достижение. Куда
двигаться дальше по служебной лестнице фельдмаршалу? Да некуда, просто
никаких более старших чинов в воинских уставах не предусмотрено. Что бы ни