"Александ Бушков. Сталин: Схватка у штурвала" - читать интересную книгу автора

предать буйных любовничков революционному суду - но оказалось, что еще за
два дня до этого часть "бригады" взбунтовалась, перестреляв как Тряпицына с
Ниной Кияшко, так и весь их штаб. Правда, эти мстители народные не имели
никакого отношения к красным - историки их характеризуют как
"белогвардейские элементы" под командой некоего прапорщика Андреева,
решившего вдруг восстановить "демократическую власть", узурпированную
"кровожадной сворой" Тряпицына.
Это еще не самая заковыристая коллизия из множества подобных,
происходивших на одной шестой части суши. Бывали и похлеще. В моем родном
Красноярске в те же годы однажды одновременно существовало семь властей на
один город, и каждая пыталась что-то из себя изображать... Жителям жилось
нескучно.
Но вернемся к началу Великой Смуты.
Прежде всего, как случалось во многих странах в похожей ситуации,
возникла вакханалия суверенитетов, всех и всяческих независимостей.
Закавказье отложилось мгновенно, ему было легче всего, до него из-за
отдаленности и труднодоступности у Москвы долго не доходили руки. Украинское
самостийное правительство под руководством историка Грушевского почти за
месяц до подписания большевиками Брестского мира с немцами заключило с
Германией свой, сепаратный, мирный договор - и вот тогда-то на Украину и
заявились немецкие войска.
О своей автономии очень быстро объявила Сибирь, где у штурвала
оказались те же социалисты, только другого пошиба - меньшевики и эсеры. К
тому времени сибирские сепаратисты (конечно, во многом уступавшие
украинским) все же имели за плечами почти полувековые традиции. Еще в начале
семидесятых годов девятнадцатого века крупные ученые Потанин и Ядринцев
сформулировали тезис о Сибири как колонии России, к тому же времени
относятся и первые попытки (насквозь ученические) учинить сепаратистский
мятеж.
Донские казаки, как уже мельком упоминалось, с превеликим энтузиазмом
взялись за строительство своего, совершенно независимого и суверенного
государства. Все обстояло крайне серьезно: сочинили конституцию, ввели
государственный флаг, сине-желто-алый, приняли государственный гимн,
старинную песню "Всколыхнулся, взволновался православный Тихий Дон".
Трагикомедия здесь в том, что первый куплет этой песни звучит следующим
образом:

- Всколыхнулся, взволновался
Православный Тихий Дон...
И послушно отозвался
На призыв монарха он...

Но именно эта песня, прославляющая верность донцов России и монарху,
стала государственным гимном самостийной державы. Донцы никоим образом не
собирались восстанавливать единую Россию - они, как опять-таки мимоходом
говорилось, по дурной своей наивности полагали, что, отгородившись от всего
остального полыхающего пространства бывшей Российской империи, будут
кататься, как сыр в масле. Что им удастся отсидеться. Что никто к ним
никогда со штыком не придет, а если придет - нагайками закидают...
Атаман Краснов, "представитель пятимиллионного свободного народа", как