"Октавия Батлер. Амнистия " - читать интересную книгу автора

их учить.
Хорошо, написала она, пользуясь только руками. Сообществам нравилось,
когда ее знаки были небольшими, ограниченными жестами, когда она была
окутана ими, и широкими взмахами рук, ног и всего тела, когда она находилась
снаружи и без непосредственного контакта. Она поначалу думала, что это
потому, что они не слишком хорошо видят. Теперь она понимала, что видят они
гораздо лучше, чем она - видят на далеких расстояниях специальными
организмами зрения, но могут видеть и большинство бактерий и некоторые
вирусы, а также различают цвета в диапазоне от ультрафиолетового до
инфракрасного.
В действительности они предпочитали широкие жесты, когда она вне
контакта и нет вероятности ударить или пнуть кого-нибудь, просто потому, что
им нравилось смотреть, как она двигается. Все так просто, что даже странно.
Фактически у сообществ развилась настоящая любовь к человеческим танцам и к
некоторым видам человеческого спорта - особенно к индивидуальным программам
в гимнастике и в катании на коньках.
Рекруты взволнованы, сказал субконтрактор. Они могут представлять
опасность один другому. Успокой их.
Попытаюсь, ответила Ноа. Я отвечу на их вопросы и уверю, что им нечего
бояться. Сама она подозревала, что ненависть может оказаться более
превалирующей эмоцией, чем страх, но субконтрактор не знал об этом, а ей не
хотелось ему говорить.
Успокой их. Субконтрактор повторялся. И она поняла, что буквально он
имеет в виду следующее: "Измени их с людей взволнованных, на спокойных и
доброжелательных работяг". Сообщества могут изменять один другого просто
обмениваясь несколькими индивидуальными организмами - если этого желают оба
сообщества. Слишком многие из них предполагают, что человеческие существа
тоже способны делать что-то похожее, и если они этого не делают, то только
потому, что упрямятся.
Ноа повторила: Я отвечу на их вопросы и уверю, что им нечего
страшиться. Это все, что я смогу сделать.
Они успокоятся?
Она сделала глубокий вдох, зная, что близка к тому, что ей сделают
больно - скрутят или растянут, что-нибудь сломают или ошеломят. Многие
сообщества наказывают за отказ подчиниться приказу - как они на это
смотрят - но менее жестоко, чем они наказывают за то, что считают ложью.
Фактически, наказания оставались от годов, когда человеческие существа были
пленниками с неопределенными способностями, интеллектом и восприятием. Людей
больше не предполагалось наказывать, но, конечно, их наказывали. Сейчас,
подумала Ноа, любое положенное наказание лучше всего бы получить сразу. Его
не избежать. Она флегматично посигналила: Некоторые смогут поверить в то,
что я им скажу, и успокоятся. Другим, чтобы успокоиться, понадобится время и
опыт.
Ее сразу стиснули крепче, почти до боли - "жесткое удержание", как
называли это сообщества, ее сдавили так, что она не могла даже шевельнуть
рукой, чтобы она не смогла повредить ни одного члена сообщества, дернувшись
от боли. И прямо перед тем, как сжатие стало болезненным, оно остановилось.
Ее ударил внезапный электрический разряд, ударил сильно, до конвульсий.
В хриплом крике она потеряла дыхание. Он заставил ее увидеть вспышки света
даже с плотно зажмуренными глазами. Он заставил ее мышцы сжаться резкими,