"Михаил Бутов. Мобильник" - читать интересную книгу автора

здесь.
Один из аспирантов, Игорь, наполовину казах, походил на Чингисхана в
очках, а был добрейшим парнем. Занимался кэндо. Его навещала девушка, тоже
смешанных кровей, полунемка-полуяпонка, с ярко выраженными азиатскими
чертами, миниатюрная и красоты такой, что в ее присутствии язык у меня сразу
отнимался, покуда я чего-нибудь не выпивал, а как выпивал, я начинал на
корявом английском, который дома сходил за приличный разговорный, разъяснять
ей всякие непростые материи: отчего, например, русские сами готовы поносить
свою страну последними словами, но страшно обижаются, когда то же самое
делает кто-то другой, - это Игорь приобщал ее к русской культуре, и она
задавала такие вопросы.
Второй аспирант, Дима, вообще напоминал былинного богатыря. У себя в
Архангельске сей белокурый великоросс каждые зимние выходные пробегал на
лыжах дугу в пятьдесят километров. В Гамбурге, где со снегом зимой проблемы,
пользовался велосипедом. Оба они уже обжились здесь, говорили не "Гамбург",
а "Хамбург". У обоих остались в России жена и ребенок, виделись они с ними
раз в год. Игорь по этому поводу переживал. Дима - не очень. Некогда его
жена собралась поступать в Архангельске в медицинский институт. А ему,
двадцатилетнему, только что вернувшемуся из армии, сказала: давай подадим
документы вместе; ты, конечно, не поступишь, потому что не готовился, но
будешь со мной за компанию ходить на экзамены, чтобы я меньше волновалась, -
вроде группы поддержки. В итоге жена провалилась, а Дима поступил. И
отучился, не вылетел, а потом уехал по какой-то программе доучиваться сюда и
явно не спешил возвращаться. Да и жена, похоже, его не торопила, поскольку
он наладил канал перегона в Архангельск подержанных машин из Германии,
которые она там реализовывала, и, наверное, не слишком-то хотела, чтобы этот
прибыльный бизнес однажды прекратился.
В компании аспирантов, студентов, молодых научных сотрудников, с
которой проводили время наши друзья, кого только не было: аристократ из
Лихтенштейна, смешной японский доктор наук очень маленького роста, не
расстающийся с ноутбуком, где были записаны сто тысяч цифровых фотографий,
снятых им в разных концах света; восточные немцы, еще успевшие поучиться в
России по программам обмена, оставшимся со времен СССР, и отлично говорившие
по-русски; политически активные бородатые азербайджанцы, изо всех сил
старающиеся не собачиться с политически активными бородатыми армянами. Было
видно, что лозунги вроде "Европа - общий дом" не пустые словеса -
реальность. Каждый из этих очень разных людей чувствовал, что здесь он в
безопасности - такой, какая возможна только у себя (в России это - когда
заперта железная дверь и жалюзи на окнах опущены). Правда, общий дом - он же
и ничей. Но и оттенок общажной неприкаянности придавал их существованию
какой-то особенный уют. Я поймал себя на том, что завидую. Не знаю, как
Пудис, а я, конечно, так и оставался приезжим, туристом, сочувственным
посторонним наблюдателем. Когда все загрузились на катер и поплыли
осматривать гамбургский порт - это было похоже на Ноев ковчег. Был уик-энд.
И день рождения Димы.
Вечером мы, разумеется, отправились на Риппербан, где в переулочке,
куда не пускают женщин, протягивали из розовых витрин ладони длинноногие
ухоженные проститутки. Проститутки рангом пониже плотно стояли на улице.
Выглядели они очень даже недурно. По всей видимости, назойливо приставать к
прохожим им не позволяли определенные правила и обильно представленные в