"Михаил Бутов. В карьере" - читать интересную книгу автора

губах оставляла дурной привкус.
Отвалы дальше пошли без кустика, без травы. Они стояли теснее, едва не
перетекали один в другой. Мальчик представил, что нет ни поля, ни шоссе, по
которому они сегодня проехали через десятки поселков, - но простираются, на
много часов и даже дней пути, вот эти серые холмы, сухая земля, горячая даже
сквозь резиновую подошву кроссовок, осыпающаяся под ногой. Мальчик знает из
фильмов, что именно в таких условиях действуют настоящие охотники за
динозавровыми костями. Поместив и свою фигурку в воображаемый пустынный
пейзаж, он нашел его не тягостным, а вполне, по-своему, пригодным для жизни,
почти уютным - если, конечно, будет где отдохнуть в тени и вдоволь холодной
пепси-колы. Мальчик устал вглядываться в землю, тысячи белемнитовых ростров,
перемешанных с глиной, замылили ему взгляд, он опускает глаза, и ему
кажется, что под ним течет сплошная серо-бурая масса.
- У меня от тишины, - сказал мальчик, - уши болят.
Часы отец оставил в машине; но вряд ли они в карьере слишком долго:
час, от силы - полтора. Однако это оказалось тяжелее, чем он мог
предполагать. У него уже горит кожа и в голове от жары поднимается марь.
Явно пора возвращаться. Отец решил прежде всего выбраться из отвалов на
поле - там они легко сориентируются и двинутся к машине напрямик. Он
рассчитывал, что обогнуть придется только два или три кургана, а отвалы
никак не кончались - и поле, и даже порой издевательский, крошечный,
коснувшийся горизонта красный флаг лишь изредка маячили в недостижимых
дальних прогалах. Потом выход вроде бы наметился - но безобидные издали
кусты, разросшиеся живой стеной в ложбине и по склонам, обернулись злющей
колючкой. Отец с мальчиком запутались, поранились - и все напрасно,
пробиться не было ни малейшей возможности. Отец с трудом сдерживал ярость и
не находил, чем ободрить сына. Мальчик и в самом деле едва не плачет. Но не
жалуется, молчит.
И тут краем глаза, на самой границе колючих зарослей и под укрытием их
пыльной зелени, отец замечает что-то не совсем обыкновенное. И еще прежде,
чем успевает дать себе ясный отчет, что точно он видит, он уже чувствует,
узнает удачу, уже знает, что находка превосходна. И конечно, она должна
достаться мальчику, стать его удачей, его первой самостоятельной серьезной
находкой. Спешно, будто преследует не камень, а живое существо, отец делает
два как бы случайных, бессмысленных шага чуть вверх по склону. Как он и
надеялся, склон оседает от его шагов, и несильный оползень выносит на
обозрение, прямо на уровне глаз мальчика, великолепного белемнита. Но
мальчик сосредоточенно изучает царапину у себя на локте, и отцу приходится
задать какой-то пустяковый вопрос, чтобы он очнулся.
- У-у, пап! - удивленно восклицает мальчик. И мгновение спустя
восторженно кричит: - Большой, пап! Очень большой! Смотри! Это хороший
белемнит?!
Отец вертит ростр в руках и цокает языком. Белемнит величиной с большую
хозяйственную свечу и безупречно сохранившийся попадается не часто - такие и
в музеях лежат. Отец действительно доволен, рад: все же им досталось что-то
стоящее. Рад, что с мальчика мигом слетели уныние и усталость.
- Теперь можно считать нашу экспедицию успешной, - предлагает отец. - И
с чистой совестью отправляться домой.
- Нет, - сказал мальчик, - не успешной. Еще не совсем.
- Малыш, ну нет здесь аммонитов, - раздраженно сказал отец.- Ты же сам