"В.Ф.Бутурлинов, Г.К.Плотников. О советско-китайской границе: Правда и пекинские вымыслы " - читать интересную книгу автора

Копенгагене было поручено вступить в неофициальный контакт с главой
советской делегации М. М. Литвиновым. В это же время пекинские власти
направили во Владивосток некоего Фан Цигуана для встречи с В. Д.
Виленским-Сибиряковым, передавшим текст Обращения Совнаркома китайскому
консулу во Владивостоке. Фан Цигуан сообщил Виленскому-Сибирякову 22 мая
1920 г., что китайская сторона оценила "добрую волю Советского
правительства", но, поскольку правительство Китая принадлежит к лагерю
держав Согласия, оно не может вести политики, находящейся в противоречии с
политикой этих государств. Как только страны Антанты признают Советское
правительство, Китай последует за ними. Секретарь китайской миссии в
Копенгагене сделал М. М. Литвинову заявление аналогичного характера.
Несамостоятельность центрального пекинского правительства
просматривается и в случае с поездкой в Москву миссии Чжан Сылиня летом 1920
г. Хотя миссия и не имела необходимых полномочий для ведения переговоров с
Советским правительством, ее тепло встретили в Москве, создали необходимые
условия для работы, считая ее приезд благоприятным фактором для развития
советско-китайских отношений. 18 октября 1920 г. пекинское правительство
сообщило об отозвании Чжан Сылиня. Перед отъездом глава китайской миссии был
принят наркомом иностранных дел Г. В. Чичериным, а 2 ноября - В. И. Лениным.
В. И. Ленин выразил уверенность в том, что приезд миссии приведет к
сближению Китая с Советской республикой и что связь Китая и РСФСР упрочится,
так как их объединяют общие цели борьбы с империализмом.
В 1917-м и в последующие годы Китай не был единым централизованным
государством с авторитетным для всей страны правительством. И это учитывала
советская дипломатия. "В отношении китайцев надлежит помнить, - разъяснял
НКИД международным отделам краевых Советов, - что нынешнее пекинское
правительство не является выразителем воли китайского народа и ведет борьбу
с поднявшим восстание против реакционного севера народом Южного Китая,
образовавшим Федеративную Республику. В Северном Китае действуют, совершенно
независимо от Пекина, генералы-монархисты...".[16]
Естественно, что в такой обстановке Советское правительство
симпатизировало революционному Югу, выразителем взглядов которого был Сунь
Ятсен. Еще весной 1918 г. последний высказывался за признание Советской
России государствами Азии, а летом того же года от имени парламента Южного
Китая и китайской революционной партии (геминьдан, преобразованный в 1920 г.
в гоминьдан) приветствовал революционную борьбу России, выражая надежду, что
революционные партии Китая и России объединятся для совместной борьбы. От
имени В. И. Ленина отвечал Сунь Ятсену Г. В. Чичерин. В ответном письме он
писал: "... в этот момент русские трудящиеся классы обращаются к их
китайским братьям и призывают их к совместной борьбе".[17] И хотя данное
письмо не было вовремя доставлено Сунь Ятсену, оно ясно показывает отношение
Советской власти к Китаю, ее ориентацию на совместную борьбу русского и
китайского трудового народа с империализмом, на дружбу с революционными и
демократическими силами Китая.
Сунь Ятсен и его ближайший соратник Ляо Чжункай в ответ на Обращение и
письма руководителей Советского государства не упускали случая вступить в
контакты с представителями Советской страны и Коминтерна, приезжавшими в
начале 20-х годов в Китай. Не только Сунь Ятсен и его ближайшие соратники,
но и весьма широкие круги национальной буржуазии в гоминьдане и вне его
видели в Советской России "знамя объединения всех угнетенных наций и