"Дино Буццати. Слишком много Рождества" - читать интересную книгу автора

телефону, опрометью бегали из одной комнаты в другую с бечевками, лентами,
бахромками и бумагой, а в это время к ним заходили молодые, чуть ли не
падающие от усталости посыльные и приносили другие свертки, другие коробки,
другие цветы и новые пачки писем, стопки записок и карточек. И все это, - по
крайней мере, если глядеть со стороны, - делалось стремительно, лихорадочно,
надсадно, с неимоверным трудом.

Везде была одна и та же картина. Уходы и приходы, покупка и упаковка,
отправка и получение, завертывание и развертывание, оклики и ответы. И все
то и дело смотрели на часы, все бегали, все задыхались, боясь не успеть, а
кто-то, хватая ртом воздух, валился с ног под накатывавшей лавиной пакетов,
открыток, календарей, подарков, телеграмм, писем, карточек, записок и так
далее.
- Ты говорил, - заметил вол, - что это праздник покоя, мира,
отдохновения души.
- Да, - ответил ослик, - когда-то так и было. Но что поделаешь! С
некоторых пор, как только приближается Рождество, людей словно какой-то
тарантул жалит, и они перестают что-либо соображать. Да ты сам послушай...
Удивленный вол прислушался. На улицах, в магазинах, в учреждениях, на
заводах мужчины и женщины быстро-быстро говорили, обменивались, словно
автоматы, однообразными фразами: счастливого Рождества, поздравляю,
поздравляю, и вас также, поздравляю, поздравляю, с праздником, спасибо,
поздравляю, поздравляю, поздравляю... Весь город полнился этим гулом.
- Но сами-то они этому верят? - спросил вол. - И говорят всерьез? Они
действительно так любят ближнего своего?
Ослик промолчал.
- А что, если нам отойти немножко в сторонку? - предложил вол. - У меня
голова как пустой котел. Мне даже начинает не хватать того, что ты называешь
настоящей рождественской атмосферой.
- Вообще-то мне тоже, - сказал ослик.
Они проскользнули сквозь вереницы автомобилей и немного удалились от
центра, от огней, от грохота и неистовства толпы.
- Скажи мне, ведь ты все знаешь, - спросил вол, еще не совсем пришедший
в себя, - ты действительно уверен, что все они не сошли с ума?
- Нет-нет. Просто сейчас Рождество.
- Что-то слишком уж много этого самого Рождества. А помнишь ту ночь в
Вифлееме - хлев, пастухов, младенца? Тогда тоже было холодно, и все-таки там
царили покой и умиротворенность. Все было совсем по-другому!
- Верно. А помнишь долетавшие до нас звуки далеких волынок?
- А над крышей слышалось легкое шуршание. Какие-то птицы летали, что
ли.
- Птицы? Ну, ты и балда! Это ангелы были.
- А те три богатых господина, принесших дары, ты их помнишь? Такие
вежливые, так тихо говорили. Очень достойные люди. Представляешь, что было
бы, попади они вдруг в эту круговерть?
- А звезда? Помнишь ту чудесную звезду прямо над хлевом? Как знать,
может, она и сейчас там. У звезд жизнь обычно долгая.
- По-моему, нет, - сказал вол скептически. - Здесь звезд и в помине
нет.
Они подняли морды, чтобы посмотреть на небо, и, действительно, ничего