"Леонид Бутяков. Тайна Владигора ("Летописи Владигора" #3)" - читать интересную книгу автора

разболтался, как мальчишка!"
- Тебе нужно отдохнуть, - негромко, но твердо сказал Модран.
- Да, да, конечно, - согласился старик. - Теперь можно и отдохнуть...
Скилл найдет Владигора. Найдет и вернется, чтобы указать нам точное место. И
вот тогда... Тогда мы ударим! Одним ударом решим все проблемы, и уже никто
не сможет нам помешать!
Хоргут качнулся, и Модран едва успел поддержать его. "Великий Скорпион,
что с нами происходит?" - подумал он, осторожно ведя Хоргута в опочивальню.
Однако рассуждать на эту тему ему не хотелось. Другая мысль полностью
овладела его сознанием: поскорее уложить старика в постель, а самому
спуститься в винный погреб и - напиться до поросячьего визга.


ЧАСТЬ ВТОРАЯ
СМЕРТНИК

Кинули в омут
хлеба ломоть -
и нищие тонут
за нищую плоть.
К небу прибили
звезду золотую -
и лучшие гибли
за сказку пустую.
Одним были - гири,
другим - паутины.
И не было в мире
нигде середины.

Синегорские летописания, Книга Посвященных, V (современное
переложение)


1. Одноглазый Багол

Для Одноглазого Багола, известного на западном побережье торговца живым
товаром, этот весенний день складывался удачно. Еще солнце не осилило
половины небесной дороги, а он уже продал две цепи рабов (на каждой цепи -
по шесть человек; впрочем, кто их теперь за людей посчитает?), и до вечера
наверняка сыщется покупатель на третью, последнюю цепь. Может, как раз вон
тот чернобородый венед со шрамом, рассекшим лоб и правую щеку, собирается
прикупить несколько крепких невольничьих рук для своих богатых владений?
Хотя вряд ли. Венеды редко интересуются живым товаром, поскольку у них
другие порядки: рабами признают лишь преступников, осужденных старейшинами,
да иноземных врагов, взятых в плен.
Почему же тогда чернобородый с явным вниманием разглядывает
выставленных на продажу невольников? Или - такое тоже случается - приметил
средь них кого-то знакомого?
Багол скосил глаз на Рухада, молодого надсмотрщика, сейчас выполняющего
обязанности зазывалы, и негромко сказал: