"Эва Бялоленьская. Дверь в..." - читать интересную книгу автора

гигантской скульптуры, были только одни ворота.
Петр поднял голову. Вокруг башни, которая составляла талию статуи,
величественно кружили сапфировые дири жабли. Только через некоторое время
Петр понял свою ошибку: пузатые творения были не транспортными средст вами,
а летающими рыбами с блестящей металлической чешуей. Одна из них опустилась
ниже, тяжело загребая зо лотыми плавниками. Если Петр правильно определил
рас стояние до нее, животное должно было быть величиной, по \ крайней мере,
с касатку. Теперь он лучше понимал причи ну отсутствия особых эмоций у
Алисы - после дышащих кустов, космического зрелища над океаном или колоний
шкафных нетопырей летающие карповидные гиганты вы зывали гораздо меньшее
удивление. Они попросту состав ляли одни из элементов окружающей
действительности. Или недействительности.
Греческий профиль статуи с достоинством склонялся над городом. То, что
Петр издалека принял за двойной кок, оказалось парой великолепных изогнутых
рогов - бараньих или позаимствованных у муфлона. И на них развевались
длинные цветные ленты.
Строители, вероятно, страдали гигантоманией. Город скими воротами
служил огромный срез ствола великанско го дерева, потрескавшийся, с
явственными годичными кругами, висевший на чудовищных железных петлях. Де
рево, от которого отпилили этот пласт, было скорее всего баобабом - неким
мамонтом или динозавром среди дере вьев. Собственно говоря, петли у ворот
имелись с обеих сторон створа, зато не наличествовало ни засова, ни ручки,
ни вообще чего бы то ни было, что подсказало бы, как их открывать. Петр
поднял руку, чтобы постучать, чувствуя себя при этом невероятно глупо.
- Не надо.- Алиса положила ладонь на его кулак, а по том сделала два
шага и исчезла в воротах с такой легкостью, будто погрузилась в воду. Петр
замер с поднятой рукой. Кот шмыгнул вслед за девушкой, а его коротенькое
"мурр" одиноко повисло в воздухе. Мужчина глубоко вздохнул, потом опустил
ладонь на полосатое дерево... "Может, это все-таки не баобаб?" -
промелькнула у него совершенно бесполезная мысль. Растопыренные пальцы
провалились, не встретив сопротивления. Он ощутил только пронизыва ющий
холод. И, отдернув руку, со страхом оглядел ее. Ни чего, никаких тревожных
отметин. Прямо перед его носом из ворот вынырнула бледная женская ладонь,
призывно манившая его пальцем. Он с раздражением втянул воздух сквозь зубы
и, уже не колеблясь, вошел в, казалось бы, сплошную твердую поверхность.
Мгновение атавистично го страха, сердце забилось быстрее, по коже точно
тысяча ледовых паучков пробежала - и он уже внутри.
Жители прогуливались по узкой улице. Белые и розовые стены кое-где
изгибались в необычной перспективе, обма нывавшей глаз. Улица должна была
идти под гору, но ино гда казалось, что она заворачивает или гротескно
вспучива ется, как на гравюрах Эшера [Эшер - нидерландский художник-график
(1898 - 1972)]. Никому это не мешало. Женщины в
кринолинах и шляпках, напоминающих плоские ящички, газоны или цветущие
кусты, прогуливались в об ществе арлекинов, мужчин в костюмах, изображающих
су дейские тоги, карликов или даже существ, имевших черты животных. То и
дело проезжали полосатые возки, которые тянули псы и огромные крысы. Это
была пестрая ярмар ка-с изобилием зодиакальных знаков, геометрических узоров
и сочных красок, так резко отличавшихся от моно хромных пейзажей,
расстилавшихся неподалеку, за воро тами. Хватало также лент и флажков,
свисавших чуть не с каждого балкона или окна. Алые, зеленые, фиолетовые,