"Кордия Байерс. Девон: сладострастные сновидения " - читать интересную книгу автора

доказательство налицо!
Дэвон с трудом проглотила слюну. Даже в свои десять лет она уже знала,
какая участь ждет воров и воровок. Она видела виселицу на развилке дороги за
деревней, на которой постоянно болтались исклеванные грифами трупы
повешенных.
Повариха повернулась к Хиггинсу:
- Нужно вызвать шерифа, я не потерплю в своей кухне воровку.
Хиггинс нетерпеливо поднялся и прокашлялся:
- Слушай-ка. Звать шерифа из-за того, что девчонка взяла один апельсин?
- А как же? Она уже давно этим занимается. То у меня кусок хлеба, то
ломтик сыра исчезнет, то мясо. А теперь уж, вообще, покусилась на апельсин
ее милости! - Повариха сунула руку в карман Дэвон и вытащила золотой плод.
Она помахала им у Хиггинса перед носом.
- Ну будь благоразумной. Она же ребенок! Глаза поварихи метали молнии.
- Воровка - это воровка, сколько бы лет ей ни было. Пусть ее накажут
сейчас, это лучше, чем когда она вырастет. Сегодня апельсин, завтра
серебряные ложки... Нет, с этим надо кончать сразу. С какой стати нам,
бедным, но честным работягам, терпеть общество этой воровки?
Хиггингс глубоко вздохнул. Напомнить ей, что ли, кто такая Дэвон? Она
же фактически ворует сама у себя. Она же тоже Макинси.
- Ну во всяком случае, надо сперва поговорить с леди Макинси. После
того, как не стало лорда Колина, она отвечает за все, что происходит в этом
доме, и за всех, кто здесь обитает, - Хиггинс бросил взгляд на Дэвон. - А
ты, давай-ка отсюда!
Дэвон неуверенно переводила глаза с поварихи на Хиггинса и обратно.
Впрочем, она быстро сообразила, что для нее лучше всего последовать совету.
Вроде как и повариха уже не так больно стискивала ей плечо. Вырвавшись, она
опрометью бросилась из кухни. На пути к конюшне был стог сена - она давно
облюбовала его себе как убежище. Вверх по лестнице, секунда, и она - в
ворохе сладко-пахучего сена. Разбросала его немножко, открылись доски,
приподняла их - и, нырнув внутрь, поставила их на место. Вот оно - ее
убежище. Как это славно - отгородиться от этого жестокого мира! Она
свернулась в клубочек, уткнувшись лицом в жесткую ткань своего жалкого
одеяния. По телу прошла судорога, из горла вырвалось что- то вроде короткого
рыдания. Хорошо бы поплакать, но нет! Она уже давно поняла, что слезы к
добру не ведут. Они хороши для тех, у кого есть сила и власть. Слабому
только хуже: враг увидит твое бессилие и сразу им воспользуется.
Дэвон вновь содрогнулась всем телом. Вот сейчас позовут шерифа, ее
повесят... Она снова вытерла рукавом нос. Единственная надежда на ее
милость. Но вряд ли она за нее заступится. Да к тому же, куда ей справиться
с поварихой?
Зеленые глаза Дэвон зажглись мятежным огоньком. Она угрожающе выдвинула
челюсть. Эти там, наверху! Она вспомнила, как она первый раз услышала о том,
кто ее отец. Это было как будто вчера - и какая это была боль! Ей было тогда
шесть лет, и она впервые начала понимать туманные намеки слуг. Она была
настолько простодушна, что решила сама обо всем поговорить с тем, кого они
называли ее отцом. Так она и сделала: однажды воскресным утром проскочила в
кабинет лорда Макинси и предстала перед ним. Никогда она не забудет взгляда,
которым он ее одарил, когда она выскочила из укрытия за дверью, обхватила
его за ноги и назвала папой. Лорд Макинси отшвырнул ее как кошку и приказал