"Александр Быков, Ольга Кузьмина. Стылый ветер " - читать интересную книгу автора

Густав обычно представлялся безногим ветераном, демонстрируя миру умело
подвернутые ноги, щербатую улыбку и шрамы от ударов, полученных, конечно, не
в бою, а после очередного неудавшегося воровства, когда его чуть не до
смерти избили кочергой. Франко - этот ублюдок, на самом деле выгнанный из
родного хутора за гадкий характер и неимоверную лень, играл калеку с
перешибленным хребтом. Единственное, что ему удавалось делать хорошо, так
это расслабляться. Мария для них была сущим кладом. Ее, скудоумную бедняжку,
жалели. Люди ведь чувствуют, когда не притворно, а по-настоящему. Ей
подавали щедро. Сможет ли она теперь хотя бы изобразить то, чем зарабатывала
раньше?
На дурочку не покушались ни цыгане, ни бандиты и сутенеры, ни
жалостливые, сердобольные бюргеры. А из смышленой девицы кто угодно захочет
сделать забаву или услужливую служанку. Уже и Франко смотрит на нее
по-другому. А ведь мысль о том, чтобы воспользоваться ей, как женщиной,
раньше не приходила в голову даже ему... Нормальную, излеченную, ее у них
отнимут. И какого черта этот Старик... Хотя, конечно, он их спас. Если бы
Старик не взялся изгнать из нее беса, пан Лицен наверняка бы натравил
инквизиторов.

- ...И как подобрали мы тебя, так и таскаемся. Жалко же бросить
бедняжку. Вот уж третий год, как кормим и поим тебя, сироту. Защищаем,
опять-таки, от лихих людей... Вот. Второй уже раз побывала ты в Мариборе. А
скоро в Венецию пойдем. Там, говорят, будет ба-альшой карнавал. Раздолье для
бедных людей. Таких как мы. - И Франко плотоядно облизнулся.
- Там своих бандитов хватает. Так что особо губу не раскатывай,
толстый, - буркнул Густав и, отобрав у Ольги вторую, уже ощипанную курицу,
стал ее потрошить.
- Соли бы сейчас. Погано без соли. - Франко снял обжаренную курицу с
вертела... И положил на большой лист лопуха, ни кусочка не отщипнув.
- Жрет и жрет, все не лопнет... Соли ему подавай... Мы и так уже два
талера должны. За ее, между прочим, излечение, будь оно неладно. - И Густав
с таким хрустом насадил сырую курицу на вертел, что Ольга невольно
вздрогнула.
- Кому должны?.. Старику? А как меня излечили?
- Много вопросов теперь задаешь. Перестарался Старик, - нахмурился
Густав.
Впрочем, долго молчать он не смог. Было скучно. Да и в голове постоянно
вертелись мысли о том, что с ней теперь делать. Ведь по-старому все
оставаться уже не могло. Он вздохнул:
- Ладно. Расскажу. Только с вопросами не встревай... Значит, пан Лицен,
этот местный кровосос, ярмарку устроил. Все холопы его собрались. И
капеллан, и староста. А Старик этот у пана в дому жил!
- Святой человек, одно слово, - встрял Франко. - Он же увязался за нами
с самого Марибора, шел пешком... Все про бога да еще про всякое рассказывал.
А потом шепнул мне тайком, что скоро конец света. Потому что бесы над
Истрией на шабаш собрались.
- Заткнись, - оборвал его Густав. - Так этот Старик как подошел к
пану... Сказал ему что-то - тот и позвал его к себе жить: "Живи, говорит,
святой человек". Это Лицен, живоглот, ему так говорит, понимаешь? Вот тогда
и я тоже подумал - святой. Откуда в простом человеке такая сила? Нас же ведь