"Василь Быков. Публицистика" - читать интересную книгу автора

Залыгина к его Ирине Мансуровой, то удастся понять ее важность и
неизбежность в этом немногочисленном ряду залыгинских женских образов.
Спору нет, со времен Таси Черненко, Доры Мещеряковой и Клавдии Чаузовой в
женской судьбе изменилось многое - другой, непохожей на все предыдущие
жизнью живут теперь их землячки - сибирские колхозницы. Но значит ли это,
что проблема женской судьбы решена и ничто больше не стоит на пути к
счастью?
Несмотря на многочисленные перемены к лучшему в социальной жизни
народа, одно неизменно: современная женщина по-прежнему остается в своей,
уготованной ей природой роли продолжательницы человеческого рода,
воспитательницы его будущих поколений, что уже само по себе невозможно без
атмосферы любви и человечности. Современная женщина ничуть не меньше, чем
в свое время Анна Аркадьевна Каренина или Анна Сергеевна фон Дидериц,
занята все тем же, огромным для нее вопросом любви, без которой счастье ее
не может быть полным даже в самом гармоническом обществе. Более того,
оказывается, что там, где ее нет, этой злосчастной любви, надобно ее
выдумать и обратить к объекту реальному или вымышленному, ибо даже любовь
не всамделишная, воображаемая придает миру женщины новое содержание,
наполняет ее духовностью, без чего не очень уютно было бы на этой земле и
той половине человечества, которая по возможности целиком посвящает себя
борьбе за научно-технический прогресс, - мужчинам.
Но, очевидно, со временем любовь будет "стоить" все более дорого. Как
уже замечено в жизни, вековой объект женской любви - мужчина заметно
утрачивает свойственный ему примат сильнейшего по сравнению с женщиной, а
значит, и "лучшего", каким он являлся в прошлом, будучи воином-защитником
(Мещеряков) или рачительным землепашцем-хозяином (Чаузов), и нередко
становится таким же, как и она (Ирина Викторовна), служащим, "технарем",
заведующим отделом, стоящим на служебной лестнице иногда чуть повыше ее, а
иногда и пониже. Но каково-то женщине любить того, кто "пониже", и не
только в служебном отношении, а в других тоже, каким является, например,
Мансуров-Курильский?
Можно эту проблему рассматривать как угодно, я объяснять то ли
историческим ростом социально-общественной роли женщины, то ли снижением
роли мужчины, можно ее понимать как благо или наоборот, но суть проблемы
от этого не изменится. Для реализации естественного человеческого дара
любви нужен достойный этой любви объект, иначе любовь угрожает
превратиться в нечто сугубо рациональное, лишенное и страсти и поэзии.
Мне думается, что последний роман С.Залыгина именно об этом.
Во всяком случае очевидно, что проблематика его уже сама по себе
способна возбудить споры. И такие споры, как известно, возникли. Я
допускаю, что к роману можно отнестись по-другому, "прочитать" его иначе.
Но ведь произведение новаторское всегда спорно. И даже оспаривая
социально-нравственную проблематику романа, подобает ли проходить мимо
многих его прочих достоинств - мастерски выверенной формы, его изящного,
даже виртуозного стиля, где почти каждая фраза - законченная
художественная фигура, а весь роман - сплошная, почти не прерывающаяся
психологическая цепь, составляющая внутренний мир героини, подробно
исследованный и точно изложенный отличным языком автора.
Вряд ли кто решится оспаривать сейчас тот факт, что наша литература
заметно обогатилась суровыми и прекрасными страницами, вышедшими из-под