"Владислав Былинский. Крылатые ведьмы" - читать интересную книгу автора

Владислав Былинский

Крылатые ведьмы


Иногда, в скучную минуту, я украдкой бросаю взгляд вверх, на
равнодушную перевернутую бездну. Я был там.
Теперь ни к чему гадать и переиначивать события, наводить глянец на
самое героическое деяние нашей замечательной истории. Даже тень на него
ронять совершенно ни к чему. Гиблое дело - сослагательное наклонение.
Слишком поздно бить себя в грудь, выкрикивая петушиное "если бы". Колесо
раскрутилось, и мы убегаем все дальше в светлое завтра. Процесс необратим,
птицы исчезли.
На длинной магистрали, спиралью соединяющей Великие Пуповины с Извечной
Пустошью, они частенько поджидали нас: тоненькие, юные, с неразвитыми
крыльями и доверчиво распахнутыми глазами. Они появлялись внезапно, на заре,
с них стекал туман и уплывал назад, в синие дали; искрился и розовел под
первыми лучами нежный пух; вокруг никогда не наблюдалось никаких следов,
ересь воздухоплавания сама собою зарождалась в умах, и никто не мог
противиться соблазну перемен. Нечаянно встречались на пути во влажной лесной
траве, иногда - в пыли пустыря, а чаще всего - прямо на гудящей асфальтной
ленте; кружась в лебедином танце, заставляли наши сердца тревожно
вздрагивать при виде бешеного стада ревущих машин, пролетавших впритык к ним
в надежде втоптать в грязь их чарующую безмятежность. Тогда мы брали их с
собой.
Мы брали их собой, а, может, это они брали нас с собой, - появлялись
следы, слабые оттиски невесомых лапок в пыли и песке, на широких бороздах,
оставленных нами; следы переплетались, затем ночь стирала их с поверхности
планеты, а количество упавших звезд чуть-чуть возрастало. Наспех
приготовленное питье, тихая музыка, зеленое листвяное мерцание у потолка,
черно-белые полосы на дрожащей стене, прерванная мелодия, немигающий взгляд.
Небрежно сброшенные перья, полуночное небо на расстоянии броска, короткий
птичий вскрик, восторг подъема, освобождение от оков. И - блаженное парение,
странная легкость души.
Лепет, слова начинают изменяться, в словах появляется необыкновенная
ясность; детское смешливое словотворчество сопутствует вертикали. Когда
летишь - смеешься. А потом не до смеха. Там, в черном выгнутом море,
позволяющем приближаться и видеть, но все-таки видеть издалека, из-за кем-то
очерченных пределов, - там нам чудится слишком многое, многократно
переотраженное в чужих глазах; там уносят за тридевять земель залетные
ветры; там встречаются ангелы и плещется над глубинами неземная музыка.
Небеса - смесь времен, наслоения грозных световых фронтов; наука
давным-давно выяснила, что свет не стареет, и мы наблюдаем звезды через
сотни лет совершенно не изменившимися.
Звезды были так близко.
Утро, ослепительный дождь из дыр в крыше, сквознячок через высаженные
стекла, - осколки, сор, везде-то зачем, могла бы ограничиться кухней, лунная
птица, дурочка, сказка о семи ветрах и драконе. Жила-была курочка ряба, да
не простая, а золотая; улыбнись, ну же, осколки - ерунда, залечим. Главное
не это, главное - мы там побывали, главное - лад да любовь. Скажи-ка, я не