"Биверли Бирн. Неугасимый огонь ("Семейство Мендоза" #1) " - читать интересную книгу автора

берега - Триана была крышей над головой для всех. И для Софьи тоже.
Никому не было точно известно, сколько цыган обитало в пещерах. Одни
утверждали, что их сотни, другие говорили о тысячах. Если смотреть на пещеры
издали, то они ничем примечательным в глаза не бросались. Пустынные,
непривлекательные холмы, да и только. Но приближаясь к ним, обнаруживались
дверные проемы, вырезанные в мягком известняке и сложенные в ряд каменные
печные трубы. Внутри этого подземного города каждая семья имела персональную
пещерку. И десять-двенадцать таких семей составляли табор, носивший имя
вожака.
Софья была благодарна судьбе за то, что принадлежала к табору Зокали,
но никогда не переставала бояться его самого, хотя никаких серьезных причин
у нее для этого не было. Зокали далее пальцем не тронул девочку за все эти
годы. Обязанности, связанные с постоянной поркой были возложены на Фанту, а
что касалось прихотей вожака, то он не хотел жертвовать девственностью ни
одной из принадлежащих ему женщин, ибо это неизбежно отразилось на размерах
выкупа за невесту, а то и вообще он мог ничего не получить. Но то, как он
смотрел на нее, внушало Софье страх. Все мужчины смотрели на нее так,
включая и Карлоса. Но он был единственный, кого она не боялась. В глазах
других она видела лишь недобрые намерения. Остальные девушки в таборе
подобных чувств не испытывали. Им ничего не стоило отпускать шуточки по
адресу детородных органов любого мужчины и рассуждать о том, что за муж
вышел бы из него. Софью перспектива замужества страшила. Вот если бы ей
удалось выйти за Карлоса, тогда другое дело. Она знала, что он давно
собирается посвататься к ней, и от души надеялась, что ему повезет. Зокали,
конечно, заломит за нее огромную сумму, а у Карлоса почти ничего не было.
Однако они оба были чужаками. Может Зокали предпочтет, чтобы дурная кровь
дальше путешествовала. К пришлым Зокали относился с тем же презрением, что и
остальные цыгане.
Софья понимала чувства мужчин. Иногда и она ощущала смутную тягу к
чему-то. Что это было, она осознать не могла. Ей хотелось испытать
страстное, захватывающее, доходящее до экзальтации чувство, которое не имело
бы ничего общего с тем, чем занимались по ночам мужчины и женщины.
Однажды Софью свалила с ног сильная горячка. Фанта дала ей одно из
своих снадобий.
- Вот, выпей это. Я всем даю такой отвар. Я не имею права позволить
тебе умереть тогда, когда мне удалось из тебя сделать чуть больше, чем
ничего, - грубовато сказала ей тогда Фанта. Но девочка заметила в глазах
старой женщины частицу сострадания, заботу о ней, принятие ее. И девочке
пришли воспоминания смутные, расплывчатые... "Кто-то, когда-то уже не раз
смотрел на меня так", - думала Софья. Давно, еще до ночи воплей...
Она пыталась ухватиться за это воспоминание, но оно быстро растаяло,
оставив после себя лишь тревогу в душе и путаницу в голове.
Подобно отдельно взятым ноткам полузабытой песни фрагменты воспоминаний
теперь стали частыми ее гостями. Иногда это была музыка, мучительная,
похожая на плач. Это была музыка другого мира - она отличалась от мелодий,
которые она сейчас слышала и исполняла. Временами она видела дивные сцены,
ощущала незнакомые запахи. Появлялись болезненно обманчивые ощущения
какого-то движения и даже текстуры прекрасных тканей. Это мог быть шелк,
расшитый черным орнаментом, доселе невиданным ею. В видениях ей приходили
переплетения света и темноты, раскачивающиеся в такт непонятному ритму