"Роберт Бирн. Плотина " - читать интересную книгу автора

будешь делать то, что я сказал.
- С тобой все в порядке? Голос такой, будто тебя слишком сильно
просквозило. Ты что, тоже туп как бревно и накачан чем только можно?
- Мне все видится с почти мистической ясностью.
- Избавь меня от этого коровьего дерьма.
- Хорошо. Вместо него я дам тебе цифры. У тебя карандаш наготове?
Джанет вздохнула.
- Ладно, - сказала она, - выкладывай.


Глава 16

Несколько минут ехали молча. Рошек сидел рядом с Боленом и пристально
смотрел прямо перед собой, брови сведены, глубоко посаженные глаза
сощурены. Дважды он поднимал руки, словно готовясь объяснить что-то, а
потом давал им упасть. Оба чувствовали себя неловко, и, казалось, ни один
из них не знал, как начать разговор. Болен мельком взглянул на своего
компаньона и был шокирован нехарактерной для него аурой растерянности и
поражения.
- Не хочешь ли рассказать, что произошло? - осторожно спросил Болен. -
Полиция ничего определенного не сообщила.
Прежде чем ответить, Рошек облизнул губы и сглотнул слюну.
- Не могу всего припомнить, - сказал он сдержанно. - Это все очень...
выбивает из колеи. Раз или два в жизни я был пьян, ну и похмелье длилось
еще несколько дней, однако всегда мог до мельчайших подробностей вспомнить,
что делал или говорил. Но только не сейчас. Несколько минут начисто выпали.
- Он поднял руку ко лбу. - Бог мой! Возможно, мне нужно показаться врачу.
После паузы Болен рискнул задать еще один вопрос:
- Полиция намекнула, ты ударил ее и она, мол, убежала из дому. Это
так, Теодор? Было физическое насилие? Рошек глубоко и неровно вздохнул.
- Мы сидели в гостиной. Разговаривали о нашей совместной жизни.
Взвешивали "за" и "против". Это было что-то вроде компиляции результатов
исследований. Оба старались держаться спокойно и не говорить ничего, что
могло бы вызвать раздражение другого. Это было страшное напряжение. Спустя
час или два после такого прессинга мы оба разом более или менее
надломились.
Болен свернул на въезд к своему дому. Дверь гаража автоматически
открылась и так же закрылась, когда автомобиль оказался внутри. Болен
выключил двигатель и посмотрел на Рошека, который сидел мрачнее тучи.
- Я не подозревал, что кто-либо из нас способен на подобную
враждебность, - монотонно произнес он, - на подобную ненависть. - Он
наклонил голову вперед и потер виски. - Не знаю, что заставило это всплыть
на поверхность. Помню, как я взъярился из-за тона, которым она отвергла мое
предложение пройти ей навстречу более чем полпути. Я взял на себя вину за
то, что она несчастна. Предложил проводить с ней больше времени. Не как
тактический ход, но потому, что искренне чувствовал симпатию к ней. Когда
увидел, что в вопросе о разводе она уступать не собирается, щедро предложил
урегулировать это, если отложить подачу заявления. Но на нее ничто не
действовало. Предполагаю, она подумала, будто я собираюсь управлять ею,
откупиться деньгами. Не знаю. Я почувствовал, как во мне закипает гнев,